Павел Тимофеев: Монголы

Поставив воду для пельменей (готовить их гораздо легче, чем яичницу), он пошёл в ванну и разделся, собираясь принять душ. Но всё оказалось не так просто: когда рука Алексея уже тянулась к рукоятке крана, тихое шипение водопровода прервал резкий телефонный звонок.

Он снял трубку.

-Я слушаю.

-Я рад, очень полезное занятие, - ответил голос, по интонации которого было нетрудно узнать Олега.

-Ты не мог бы перезвонить, я моюсь. - Алексей собрался повесить трубку, но Олег быстро проговорил:

-Да ты мойся, мойся. Я сейчас приеду.

В трубке раздались короткие гудки. Алексей с грустью подумал о бутылочке пива перед телевизором, тяжело вздохнул и вернулся в ванную.

Олег приехал достаточно быстро, что было на него совершенно не похоже. Как только он вошёл, Алексей заметил произошедшие с ним изменения. Его волосы, обычно аккуратно причёсанные, торчали в разные стороны, а на губах блуждала беспричинная полусумасшедшая улыбка.

Он вошёл в прихожую, бросил шапку на вешалку, туда же повесил пальто, запихнув шарф в рукав и протянул Алексею кофейного цвета бумажный пакет, в котором находилась толстая пачка бумаги.

-Вот, смотри. Это моё генеалогическое древо вместе с копиями архивных документов.

Они прошли в комнату, Алексей включил свет и выложил содержимое пакета на стол. Древо представляло из себя лист бумаги формата А3, на котором было изображено диковинное дерево, у которого вместо листьев были имена людей. Рядом с именами располагались ссылки на источники, из которых были почерпнуты сведения об этом человеке

Наверху, на самой макушке дерева, находилось непонятное имя. Алексей спросил Олега, почему тот говорил о том, что является потомком Чингисхана. Олег засмеялся.

-Я не утверждаю, что это именно так, но за исследования в этой области мой брат отдал лишних пятьдесят баксов, а историк, которому это поручили, сказал, что этот человек, чьё имя находится на вершине дерева, является внебрачным сыном Чингисхана. Я сильно сомневаюсь, что это действительно так, так как если бы предположение не оправдалось, то по их странным правилам, историку пришлось бы вернуть моему брату сорок долларов.

-В таком случае, может ты вообще не монгол?

-Да нет, в этом-то я не сомневаюсь, - Олег улыбнулся так, как будто именно этого вопроса он и ждал.

Алексей заметил эту улыбку:

-По тебе видно, что ты что-то хочешь рассказать.

Олег улыбнулся ещё шире:

-Как это ты догадался?

-Трудно поверить, зная твой характер, что ты приехал сюда только для того, чтобы продемонстрировать мне это, мягко говоря, генеалогическое, древо. Пойдём на кухню, у меня осталось две бутылки пива, там и расскажешь, в чём дело.

Они прошли на кухню, Алексей включил свет, задёрнул шторы и достал из холодильника пиво.

-Надеюсь, это пиво куплено не там же, где та водка, - улыбнулся Олег, присаживаясь на табуретку спиной к батарее.

-Главное, не где куплено, а где сварено, - ответил Алексей с наигранной обеспокоенностью рассматривая бутылку на просвет.

Он открыл пиво и разлил его по тонким стеклянным стаканам, достал из пенала пакет солёных крекеров и выложил на стол пачку сигарет с зажигалкой. Вытряхнув привычным жестом сигарету, Алексей прикурил её и расслабленно откинулся на спинку стула.

-Ну, рассказывай, зачем пришёл.

Олег укоризненно посмотрел на него.

-Если ты будешь слушать меня с таким видом, да ещё и на трезвую голову, то я буду чувствовать себя на приёме у психотерапевта. Так что давай сначала выпьем, а потом я начну. Тем более, мне тогда будет легче всё вспомнить и сформулировать более верно и доступно.

-Грех отказаться, - улыбнулся Алексей и протянул руку к своему стакану.

Олег сделал большой глоток, задумчиво посмотрел на потолок и начал:

-Я, пожалуй, расскажу тебе всё с самого начала. Когда я приехал от тебя домой, я на некоторое время почувствовал себя полным сил, у меня появилось непреодолимое желание что-нибудь сделать, вылившееся во вбивание в стену гвоздя для картины. Чтобы ты понял всю величину этого порыва, я скажу, что Марина просила меня вбить этот гвоздь около пяти месяцев. - он достал сигарету из пачки Алексея и закурил.

Алексей решил, что он переходит к какому-то важному для него моменту повествования, так как до этого он видел курившего Олега не более трёх раз, из чего примерно вывел уровень волнения, необходимый для того, чтобы тот закурил. Олег выдохнул сиреневый на фоне светлых занавесок дым в потолок и продолжил: