Юрий Бурносов - Революция 1. Японский городовой

– Если застряну – значит, такая у меня судьба. Воды мне не неси, и никак вообще не помогай, а то тебя, чего доброго, накажут. У них тут с этим строго.

– Сами же сказали – «набросали для страху».

– А если не набросали?!

Гумилев подмигнул племяннику и, оставшись в нательной рубахе, полез вниз. Уже протискиваясь между прохладными, пахнущими могилой камнями, он вспомнил, что металлический скорпион остался в нагрудном кармане. Гумилев даже замер, подумывая, не вернуться ли, но потом покачал головой и ужом ввинтился в расселину.

В какой-то страшный момент ему показалось, что он застрял. Острые грани камней давили на грудь и позвоночник, дернувшись взад-вперед, Гумилев не продвинулся ни на вершок.

– Нужно успокоиться, – прошептал он.

Конечно, Коленька тут же полезет к нему, тащить. Конечно, легенда есть легенда, и вряд ли все действительно настолько ужасно. Но после встречи с пыльным демоном, смеющимся в ночи, Гумилев еще более внимательно стал относиться к поверьям и суевериям, какими бы странными они ни казались.

Выдохнув, он с новыми силами пополз вперед и через несколько мгновений очутился на свободе. Коленька, казалось, готов был закричать «ура!», и только святость места удерживала его от этого.

Гумилев поднялся наверх, отряхнулся и принялся одеваться. Немногочисленные паломники смотрели на него с огромным интересом, потому что вряд ли европейцы до него пытались доказать свою безгрешность таким вот необычным образом. Один, в длинных белых одеждах, подошел совсем близко и сказал по-французски:

– Я в вас никогда не сомневался, господин Гумилев.

– Господин Мубарак, это вы?! – удивился поэт, застегивая пуговицы рубашки. Он провел рукой по нагрудному карману и ощутил знакомое покалывание – скорпион был на месте. Не ускользнул этот жест и от старика, спросившего:

– Помог ли вам мой подарок?

– Как видите, сейчас я прекрасно обошелся без него. Но однажды он спас меня и моего товарища. Совсем недавно, не так уж далеко отсюда.

– Вы смелый, но безрассудный человек, – покачал головой Мубарак. – Все, что я знал ранее о русских, полностью в вас раскрывается… Вот и сейчас – зачем вы решили испытать себя? А если бы застряли?

– И что, никто не помог бы мне?

– Ни один человек, уверяю.

– Никто не принес бы воды и пищи?

– А зачем это делать, если вы все равно умрете? Никто не захочет продлять муки грешника.

Мубарак дружески взял Гумилева за локоть и отвел чуть в сторону, чтобы Коленька их не слышал. Впрочем, тот как раз увидел очередного жука для своей коллекции и наблюдал сейчас, как тот сидит на камне и греется в лучах солнца.

– Знаете, эта встреча явно не случайна, – сказал старик. – Возможно, мой подарок и в самом деле принесет вам только неприятности.

– Отчего же? Пока он мне лишь помогал. Но, если угодно, я могу его вернуть.

Говоря это, Гумилев вовсе не был уверен, что сможет отдать скорпиона.

– Подарки не возвращают… Я просто хотел бы предостеречь вас от лишних опасностей. Верьте в себя, не в скорпиона.

– Но я и не верю в скорпиона, – возразил Гумилев.

– До определенного времени – не верите. Но наступит час, когда вам потребуется осознать это для себя. Мы часто становимся рабами вещей, сами того не замечая. А рабом вещи быть куда опаснее, нежели рабом человека…

Гумилев оглянулся: Коленька все еще рассматривал смирно сидящего жука, который явно не тяготился таким вниманием к своей особе. Поодаль топтались соглядатаи Аба Муда – видать, приглядывали, чтобы Коленька этого священного жука не схватил и не положил преступно в карман.

– Кто вы, господин Мубарак? – неожиданно спросил Гумилев. – Я ведь вижу: вы не простой торговец. Постоянство, с которым вы попадаетесь на моем пути, тоже нельзя назвать случайным. Я уже подумываю, не было ли и ограбление в Джибути инсценировкой.

Старик расхохотался. Он смеялся долго, утирая слезы рукавом своих ниспадающих до земли одеяний, а потом сказал:

– Нет, поверьте мне, ограбление было самым настоящим. Но я рад, что встретил тогда вас, хотя, разумеется, справился бы с этими разбойниками без посторонней помощи. Видимо, нас свело вместе провидение. Вы не находите?

– А что такое провидение, господин Мубарак? Промысел Божий, предопределяющий управление миром, вселенной, людьми, всей природой? Рок, судьба?

– Мудрость и знание творца – Бог он или Аллах – так велики, что он знает даже количество волос на наших головах. Его провидение нисходит до мельчайших пылинок летнего ветра. Он исчисляет пляшущую под солнцем мошкару и плавающих в море рыб. В то время как под его контролем находятся великие светила небес, он не гнушается воззреть на текущую из глаза слезу. Так что для него свести в нужном времени и месте двух жалких смертных?