Журнал «Если» - «Если», 1992 № 02

Макилвейн утверждал, что мы стали свидетелями совершенно нового, в принципе незнакомого человеку явления: разумное существо, достигшее в ходе эволюции бессмертия и продолжающее себя в каждой отдельной личности. Или в групповой личности — здесь он сам начал путаться. Макилвейн предположил, что это существо хранит воспоминания с момента его формирования как вида. Затем он сравнил паразитов с четырехмерным червем в пространстве-времени, отдельные части которого переплетены в единый организм, и тут их понесло в такие дебри, что слушать это стало просто невыносимо.

Я же своего мнения не имел, но и не особенно на этот счет беспокоился. Паразитов я воспринимал только в одном плане: мне хотелось убивать их и как можно больше.

Следующие несколько дней я выступал перед всякими пентагоновскими шишками, отвечал на их дурацкие вопросы и объяснял, как лучше подступиться к человеку, которого оседлал паразит. Меня представляли в качестве «эксперта», но добрая половина «учеников» почему-то считала, что они знают о титанцах гораздо больше, чем я.

Тем временем паразиты надежно удерживали красную зону, но не могли выбраться оттуда незамеченными — во всяком случае, мы на это надеялись. Сами мы тоже не пытались больше проникнуть на их территорию, потому что, как ни крути, каждый паразит держал в заложниках одного из наших людей. От ООН помощи ждать не приходилось. Президент предложил им ввести режим «Голая спина» на всей планете, но участники сессии мялись, хмыкали, нерешительно переглядывались и в конце концов переадресовали предложение специальному комитету для дополнительной проверки. На самом деле, нам просто никто не верил. В доме пожар, но люди понимают это, только когда горит прямо под ногами.

Самого Старика я все это время не видел. Задания мне передавал его заместитель Олдфилд. Соответственно, я не знал, что охрана Президента передана другим людям и Мэри вернулась на базу. В баре Отдела мы встретились с ней совершенно случайно.

— Мэри! — крикнул я, споткнулся и чуть не полетел на пол.

На ее губах медленно расцвела сладостная улыбка. Она подвинулась, чтобы я сел рядом, и прошептала:

— Здравствуй, милый!

Мэри не спрашивала, чем я занимался, не дулась за то, что я пропал, и даже не жаловалась, что меня не было слишком долго. Что прошло, то прошло.

Зато я говорил без умолку:

— Нет, это просто замечательно! Давно ты здесь? Когда тебе обратно? Слушай, давай я тебя чем-нибудь угощу? О, у тебя уже есть. — Я начал было выстукивать на клавиатуре заказ для себя, но рюмка появилась на столе сама. — О! Как она здесь оказалась?

— Я сделала заказ, когда увидела тебя в дверях.

— Мэри, я тебе уже говорил, что ты бесподобна?

— Нет.

— Тогда слушай: ты бесподобна!

— Спасибо.

— Надолго ты освободилась? — спросил я.

— До вызова. Сейчас все увольнения до вызова.

— Но… И давно ты отдыхаешь?

— Со вчерашнего дня. Сижу здесь и жду тебя.

— Со вчерашнего дня! — Весь предыдущий день мне пришлось читать пентагоновским шишкам лекции, глупые лекции, которые совершенно их не интересовали. Я вскочил. — Хватай свои вещи. Мы уходим, — сказал я.

Она даже не спросила куда, просто встала. Я поднял свою рюмку и одним глотком вымахал содержимое. Мы даже словом перекинуться не успели, как оказались наверху, на пешеходном уровне. Только тут я спросил:

— Так. Где ты хочешь, чтобы мы поженились?

— Сэм, мы ведь это уже обсуждали.

— Конечно, теперь мы просто это сделаем. Так где?

— Сэм, дорогой мой, я сделаю, как ты скажешь. Но я по-прежнему против.

Я схватил Мэри за руку, молча потащил к такси и, только когда мы забрались в машину, обиженно спросил:

— Ладно. Почему ты не хочешь за меня замуж? У тебя есть какие-то причины?

— Но зачем, Сэм? Я и так твоя. Тебе не нужен контракт.

— Как — зачем? Потому что я тебя люблю, черт побери!

Мэри какое-то время молчала, и я уже начал думать, что чем-то обидел ее. Потом наконец ответила, но так тихо, что я едва ее расслышал.

— Раньше ты мне этого не говорил, Сэм.

— Как же? Не может быть!

— Нет, я уверена, что не говорил. Почему?

— Видимо, по недосмотру. И я не совсем понимаю, что означает слово «любовь».

— Я тоже, — тихо произнесла она. — Но мне нравится, как ты это говоришь. Скажи еще раз, а?

— О'кей. Я тебя люблю. Я люблю тебя, Мэри.

— Сэм…

Она прижалась ко мне.

— А ты? — обиженно спросил я.

— Я? О, я тоже тебя люблю, Сэм. С тех самых пор…