Михаил Савеличев - Меланхолия

- Таким образом, - булькал из бездны профессор Эй, - мы можем предположить положительный опыт деперсонализации в рассматриваемом нами случае. Больной, как показали беседы с ним, испытывал на протяжении весьма длительного периода достаточно разнообразные чувства изменения своего... хм, существа. Позволю себе процитировать некоторые из них. Я думаю, это будет интересно как демонстрация в высшей степени чистой клинической картины предполагаемой demencia praecox.

- Предполагаемой? Я не ослышался, уважаемый коллега? - приподнялся со своего места Вернике, приставляя ладонь к уху.

- Вы не ослышались, - включился в разговор заскучавший травести. - До меня тоже донеслось это эхо.

- Я позже, если мне будет позволено, проясню свой тезис, - проледенил профессор Эй. - А сейчас привожу слова самого испытуемого. "Я странно себя чувствую...", "Мое тело вот-вот распадется...", "Мне кажется, что у меня слишком легкие кости...", "Мое сердце перемещается...", "У меня в мозгу дует ветер...". В этих и многих других фразах пациент во все более метафорическом опыте обнаруживал основной характер пережитого, его фантастическую странность, вслед за которыми происходили потрясения уже телесного пространства, порождавшими, в свою очередь, бред о телесной метаморфозе, которая стремится, так и не достигая желанной цели, сделать понятным невыразимый опыт бредового состояния. Здесь, уважаемые коллеги, я отсылаю вас к соответствующим трудам Блонделя, а также советую ознакомиться с диссертацией Блавета, которые в высшей степени замечательно вскрывают подоснову опыта деперсонализации. Страдания больного, его стремление как-то вербализировать свои ощущения в столь причудливых измерениях... вот, например: "Моя рука раздваивается...", "Нога проходит над головой...", "Мои ноги завоевывают грудь..." и так далее, все это есть всего лишь первая ступень в иррадиации чувств деперсонализации на предметный мир. Мне уже при первой беседе показалось, что именно здесь, во взбаламученном хаосе фронтальной, искаженной личности и следует искать первопричину, первотолчок болезни.

- Это могло быть сном, - пожал плечами травести. - Позвольте мне, коллеги, отойти от подробностей, но я уверен, что каждый из вас переживал нечто подобное в той переходной и сумеречной зоне между бодрствованием и небытием.

- Спорное утверждение, коллега, - сказал профессор Эй. - Но в любом случае к нему трудно подобрать достаточно репрезентативные эмпирические доказательства.

- Чем хороша наша наука, так это полным отсутствием каких-либо доказательств, - провозгласил Кречмер и вереница пузырьков поднялась к поверхности колыхающегося студнем моря.

- И методов лечения, - пробормотал Геккель.

- Опыт деперсонализации больного, - возвысил голос профессор Эй, - обогатился, по его же собственному признанию, умножением столкновений и слияний пространственно-временных схем, перцепций внешнего мира, из которых порой было затруднительно вычленить явно вербализованные конструкции...

- Что-что? - переспросил Бейль.

- Для этого трудно подобрать слова, - пояснил травести, отмахиваясь от назойливых рыбок, норовящих заплыть в ухо.

Профессор Эй выдержал мрачную паузу и продолжил:

- Можно привести как пример такие красноречивые признания испытуемого: "Мир потерял массу...", "Больше нет места, это вездесущность...", "У тела уже нет формы, у него нет ни наружности, ни внутренности...". Впрочем, я на этом пока остановлюсь, хочу лишь отметить, что другие ощущения тела связаны, как мне представляется, с тремя, довольно хорошо изученными темами типичной формы Spatlung, а именно трансформация живого в неодушевленный предмет, потеря субстанции тела, распад и расчленение тела. Опять же, заинтересованных отсылаю к своей работе, посвященной клиническому описанию типичной формы.

Кречмер поднял молоточек:

- Вы позволите предварительный вопрос, коллега? - профессор Эй кивнул. - Меня, в силу моих профессиональных интересов, интересует некоторые конституциональные аспекты выявляемого синдрома. Проделывали вы рекомендуемые тесты по определению типа испытуемого? Имеем ли мы дело с лептосоматическим типом или типом пикническим? И как, по вашему мнению, в свете моей теории, можно диагностировать имеющийся случай?

- Началось, - пробурчал Вернике, - Открываем парад теорий...

- К сожалению, уважаемый профессор Кречмер, в моем распоряжении было совсем немного времени, чтобы провести хотя бы простейшие тесты. Многое осталось пока за боротом. Открою вам по секрету свой просчет - я забыл в суматохе воспользоваться тестом Роршаха! Но я думаю... я надеюсь, что работа у нас предстоит длительная и плодотворная. Поэтому я попросил бы пока воздержаться от вопросов - почему я использовал то, а не использовал это. Поверьте, здесь дело не в моих личных предпочтениях, ведь, в конце концов, мы служим лишь Науке и наши амбиции тут не при чем.