Борис Крылов - Клипп

- Теоретически - да, но на практике...

- На практике ты поешь одно, а говоришь другое. Ко всему - от власти можно отказаться.

- От власти не отказываются! К ней стремятся, ее добиваются, заигрывают с ней. Но не отказываются!

- А ты?

- Я - другое дело. Я давно прошел все круги усилителя.

- А Тилл У.? - спросил я и задумался: "Тилл У. ушел... Почему? Почувствовал, что начинает принуждать людей, подчинять их своей воле? Или?"

- Нет правил без исключений, - парировал Джеб.

- Ты ошибаешься в своих рассуждениях. Но в чем - не могу пока ответить. Сначала надо пройти эти круги, а потом...

- Потом может не быть, Влад. И я не ошибаюсь. Если выкладываться полностью - третьего пути нет.

- Третий путь есть! И ты идешь по нему!

- Нет! - глаза Джеба вспыхнули: два угля адова костра, Мерзко! Мерзко, когда начинаешь терять самого себя. В Зале тысячи. Можно поднять их одним взмахом руки. Поднять и повести.

- Куда? - спросила Кесс. И Джеб, и я повернулись на звук женского голоса, так неожиданно он прозвучал; мы забыли, что нас четверо...

- Куда пожелает Владислав, - ухмыльнулся Джеб.

- Но я должен. Если чувствую, что могу, значит должен!

- Попробуй, парень, если чувствуешь. Совет - одно, запрет - совсем другое. Сам привязан к сцене.

- Мог бы - запретил?

Джеб кивнул.

- А где остальные усилители? - вспомнил я.

- Во-от, - протянул Джеб, выпучив глаза, - вопрос вопросов. Хорошо, если того мужика и впрямь пристукнули после семнадцатого усилителя. А если нет? А если его спрятали глубоко и надолго? Думаешь, обязательно петь? Разве нельзя говорить: тихим вкрадчивым голосом, заставляя верить, заставляя подниматься и идти на штурм высоток, а их бессчетное множество на дороге ко всеобщей победе мудизма, а?

- Так уж все и можно?! - я покачал головой.

- Можно вес! закричал Джеб. - Рвущегося к власти не остановит никакая сила! Он продолжит битву, даже потерпев полное поражение, - Джеб вздрогнул, лицо побледнело.

- Если мы не сумеем противопоставить им... или, тогда все дружно, мирно... всем стадом... в полосатых пижамах... Джеба затрясло, - да, об этом думаю... из-за этого не ухожу, "в этом городе без окон...", - он закрыл лицо руками, - тазик...

- А теперь, ребята, быстро валите отсюда, - скомандовала Кэтрин, - сейчас начнется.

Мы поспешно вышли. Из-за двери раздались звуки.

- Ему тошно от самого себя.

- Нет, Влад, вы не правы! - она опять перескочила "на вы". - Он отдал себя Залу, наполнился грязью тех, кто не задумывается, что петь, что говорить...

- Ты так считаешь? - спросил я. Не слишком ли Кесс идеализирует? Одно дело молекулы, с ними все ясно. Но превращать эмоции в материальные структуры?!

Кесс кивнула. Мы шли по коридору: сорок, пятьдесят, а то и более метров. Мучения Джеба сопровождали нас до самой лестницы.

- Как вам такая перспектива, Влад? - отвернувшись, спросила Кнессия.

- Подходяще, - ответил я и закашлялся.

Мы поднялись в мой номер. Я зашторил окна, включил легкую подсветку, сел возле стола, забыв, что Кесс остановилась в дверях.

- Я готова, - тихо сказала она.

- Мм? - я повернул голову, в полумраке не сразу разобрав, что она расстегивает платье.

- Я готова, - повторила девушка.

- Выполнить любое мое желание? - спросил я, вставая.

- Да, - спокойно ответила Кесс. Но глаза ее, без того ночные, а в полумраке почти невидимые, напряженно следили за мной.

- Любое-любое? - переспросил я, заранее зная ответ.

- Да, - ответила Кесс.

- Почему? - мне было не до шуток.

- Перед выступлением артисту нужен отдых: немного вина, немного женщин...

Я едва сдержался, чтобы не ударить ее, нахмурился, Кесс застыла, кислой улыбкой обнажив верхние зубы.

- Но я не тот артист, который тебе нужен, - и ляпнул далее: - Это Вейн и Любен позаботились обо мне? Хорошо заплатили?

Она, ответно, влепила мне пощечину. Молодец.

- Вот теперь, девочка, ты похожа на себя, - улыбнулся я, как будто знал, какая она - Кесс. - А то - двусмыленности...

И еще одну влепила, скорее всего лишнюю. Мы молча смотрели друг на друга.

- А если я искренне предложу вам, Владислав, ведь... полярный год длинен...

- Нет. Считайте, что я еще не вернулся. Кстати, все, что можно, я потерял вчера вечером.

- Врете! - она поцеловала меня в щеку, в ту, которую... Вы напились и завалились спать.

- Мне необходимо поработать, - сказал я, кашлянул. - Новые рифмы просятся наружу.

- Опять врете, - ответила Кесс, сложив на груди руки. Я надеялся, что меня вторично поцелуют, но - пощечины и поцелуи шли в соотношении два к одному. - Ваше кредо - импровизация. И вранье тоже.