Борис Крылов - Клипп

- Господи, Молчун, ты наивен, как мальчик! - отрывисто произнесла "Киска", - до трех... месяцев... не видно...

- Извините, что вмешиваюсь, но, если мне память не изменяет, уже пять месяцев как... - напомнил Боб. Он так же, как Любен и Стае, стоял рядом, слушая признание Сибиллы. Любен на счет: "семь", а Стас "девять"...

- Не имеет значения! - огрызнулась Сибилла, пытаясь заглушить их счет...

- Сказки братьев Гримм! - оценил Стас, добравшись до пятнадцати - Сиби находилась в глубоком нокауте.

- Да-да, - прошептала она. - Сказочки! Я всю жизнь мечтала иметь ребенка... если хотите знать...

- Твое личное дело, - резко произнес Веян; оставаясь жестким, - где, когда и от кого?

- Это-о... - я соображал медленнее, чем мои друзья, потому влез в разговор, надеясь вернуться на несколько фраз в прошлое:

- Что значит, не имеет значение?

- А разве так важно? - вскинулась "Киска".

- Заколдованный круг, - я покачал головой.

- Лишь одно имеет значение - будешь ты петь или?! Понятно! Но ты, Влад, боишься! - Сиби прищурилась. - И еще: я не уверена, что ты сможешь петь, как Он! Петь не жалея себя. Ты же не веришь! Ни единому нашему слову, сидишь, как в театре марионеток с мороженым в одной руке и с программкой в другой!

Положим, сценария я не знаю. Наоборот, каждая последующая сцена загоняет меня в очередной тупик. Но! Тут Сиби попала не в бровь, а в глаз - разве можно сходу, за полчаса, с бодуна, поверить в бред собачий, даже если тебя уверяют в его стопроцентной реальности пятеро лучших друзей. Зря я вернулся. В Антарктиде было труднее - физически, но проще для головы - сказано делать - делай, не раздумывай. Всякая работа на международной - необходима. Тем паче, что основные обязанности - журналистику - я там забросил, радовался, что голова ни о чем не болит! Пусть начальство думает, пусть думает Гэм или Томми. Мое дело - сторона. Круглое - кати, плоское - тащи. Все!

А тут - край бездонной пропасти! Пой и все тут! Даже если не умеешь. Пой-не-пой!?

Какие еще есть знаки распинания?

Почему край? Почему пропасть? Не захочу - не буду!

А если захочу? Внутри уже бьется, пульсирует. Это не диск, не сердце... Я готов? Я? Утвердительный кивок и - вперед.

Но что петь? Его Стихи? Но они - Его беда, Его печаль. Петь чужое, значит не иметь своего. Петь не то, что хорошо рифмуется, красиво звучит, тянется, как сироп, радуя ухо привычной мажорной интонацией - петь, что пронизывает шерсть, кожу, кости, проникает в душу. Петь о том, что болит, о самом сокровенном. А я от этого отвык. Или не привыкал вовсе. Все мои идиотские выверты - защита души, жаждущей отдать, от бездуш, не желающих понимать.

Наивно? По-детски? Очередной родственник, бородатый философ, выпятит губу и выскажет мнение: соплей много...

У меня есть, что ответить: может хватит играть, изображать из себя взрослых, разумных, объективных, умудренных опытом? Ведь Опыт - седой мир, отягощенный злобной игрой в высокие фразы...

Я взобрался на подмостки, трясущимися руками напялил наушники, запел, что есть силы - на грани шока - из собственного наследия:

"Их было много: Элвис, Джон, Владимир.

И вновь - Владимир, Элвис, Джон!

А следом - Джордж, Борис, Пол, Стивен.

Лишь мне сказали: "Брысь! Ты лишний,

ты тут ни при чем!..."

Я пел, слабея с каждым словом. Последние слоги и буквы зависли дымкой... ме-ня-не-су-ще-ст-во-ва-ло... и медленно растворялись... Я боялся пошевельнуться, боялся вернуть глаза в мир Зала: увидеть заплаканную "Киску", наткнуться на равнодушие Вейна, поседевшего за прошедший год, услышать треск дощечек, которые Стас разламывает и бросает на пол... Я уже видел, как он, презрительно фыркнув, швыряет на пол щепки и уходит, хлопая дверью...

"И я стоял, закрыв глаза,

Открыть - исчезнуть..."

Но в тот же миг с меня сорвали наушники: лица друзей светились признательностью, они галдели, как стая птиц на одиноком океанском острове. Что они кричали? Не разобрать - голова кружилась, руки и ноги оторвались, как ватные конечности игрушечного человечка. Мне подставили стул, усадили, дали понюхать нашатыря. "Киска", обняв меня, шептала одно-единственное слово: "Влад, Влад-Влад..."

- Твои-ну-Влад-стихи-,-Молодец-?-как-здорово?-называется-да? - пробубнил Стас, путая и слова, и запятые, и вопросительные знаки.

- Может быть, "Наследники..."?

- Странно, в моем экземпляре - склеенные листки! - выкрикнул Вейн, судорожно листая Его Книгу. - Ага! Вот, нашел... Действительно, называется "Наследники памяти".

- Это мои стихи... - дернулся я, не в силах обижаться. Ребята снисходительно улыбались, кивали - больному ребенку прощаются все капризы...