Татьяна Буденкова - Сила Кориолиса

— Я всегда сосредоточен. У меня нет возможности упустить из вида какие-либо расчёты. Все выполняется синхронно, в автоматическом режиме. Но, постоянно совершенствуясь, я приобрёл свободные мощности, которые заняты анализом моей жизнедеятельности.

— Слушай, не мудри. Всё твои мощности так загрузятся на Земле, что некогда будет самокопанием заниматься. Лучше, если есть свободные файлы, займись изучением возникшей на Земле проблемы.

— Считаете это необходимым?

— Это приказ ВИК, выдал бы его раньше, если б знал про свободные мощности.

— Благодарю, — и по центральному дисплею замелькали с огромной скоростью какие-то таблицы, тексты, картинки….

— Отключаю центральный экран. Для зрительного восприятия людей, скорость слишком велика. Загрузка систем полная, — голос ВИКа стал вроде бы обычным. Но на корабле уже привыкли относиться к ВИКу как одному из членов экипажа. Поэтому Инга отключила свою индивидуальную программу по рациональному ведению домашнего хозяйства на земле, Ван Юнг — по земному садоводству… И тут вновь прозвучал голос ВИКа:

— Не отключайте свои программы. Их ёмкость не значительна, — и немного помолчав, добавил: — мне без них одиноко.

Прошло несколько корабельных суток, когда стала возможной обычная трансляция земных визуальных передач. Экипаж Темпуса молча, смотрел на экран. Безлюдные городские улицы, некогда шумных, знаменитых европейских городов; одинаковые обтягивающие комбинезоны, скрывающие лица. Вот на экране кадр за кадром появляется обзорная панорама Земной поверхности. Серая борозда, похожая на поверженное и засохшее дерево, рассекала поверхность Скандинавского полуострова. Верхняя её часть обрывалась с Норвежских берегов в воды Ледовитого океана, серый ветвистый кусок расползся по Норвегии. Самая толстая часть этого "дерева" была видна на территории Чехии, Словакии и Австрии. Далее, уходя на юг, поглощала каблук итальянского сапога, захватывая часть Албании вместе с городом Тирана. Прибрежный участок Средиземного моря имел свинцовый оттенок. Противоположный Африканский берег, особенно побережье Ливии, покрывали бесформенные пятна, безжизненно-серого цвета.

— Произошло следующее: на Земле попали в открытую биосферу бактериофаги, которые пожирают любые другие микроорганизмы, а сами не подвержены их воздействию. То, что вы видите — результат их жизнедеятельности.

— Ужас! Казалось бы так здорово, если не будет никаких микробов… - вздохнула Инга.

— А как же земля? — думая о плодородных слоях почвы, проговорил Ван Юнг.

— Неужели нет возможности их остановить? — Инга смотрела на экран не в силах оторваться от жуткого щупальца почти дотянувшегося до Байграда, городка её детства и юности.

— Инга, я вас понимаю, но давайте работать. Мы теряем время, — голос ВИКа был серьезным, столь серьезным, что если бы это сказал человек, то все сочли бы это излишней патетикой, однако, это было мнение интеллектуальной системы корабля.

— Что же ты предлагаешь, как самый умный?

— Я не самый умный, но самый эрудированный. То есть, знаю много больше каждого члена экипажа. Превосхожу всех по любым логическим, техническим и другим возможностям. Но, у людей в черепной коробке есть тонкая прослойка, над серым веществом мозга, которая даёт возможность людям искать и находить ответы на вопросы, которые не может решить ни один искусственно созданный интеллект.

— ВИК, короче, — вмешался Берг.

— Предлагаю мозговой штурм. Вероятно, на Земле давно просчитали все возможные реальные идеи. Поэтому идея должна быть, по меньшей мере, не тривиальна, а лучше — бредовая…

— ВИК?

— От вас требуется только работа в виде генераторов идей. Я их просчитаю и выдам результат о возможности применения.

— ВИК, у тебя нет не только подкорки, но и совести, — Берг немного помолчал и добавил:

— Всем занять места согласно штатному расписанию. Ну а думать — никому не запрещается.

В каюте Инги слабо светился экран видеоокна, остальное освещение было выключено. Устроившись в кресле, почувствовала, как постепенно её окутывает полудрёма. И вроде спит, и в тоже время как бы сама с собой разговаривает. Но вот объяснить, откуда приходят мысли — не получалось. Возникало ощущение мысленной беседы. Такое состояние повторялось уже не первый раз. Вначале Инга приняла это за нервное перевозбуждение. Потом — за навязчивую идею. А сегодня, она уже почти засыпала, когда к ней пришли мысли, просто мысли без образов: