Татьяна Буденкова - Сила Кориолиса

— Да, конечно. Но только пока мы его не вылечим, вам придется видеться через стекло. Ведь у него полностью исчез иммунитет. А значит, он может умереть от самой незначительной простуды, — озадаченный доктор ушел к своим пациентам.

Но странности на этом не кончились. К вечеру уже плохо чувствовала себя девочка. И мама не без основания подумала, что она заразилась от котёнка. Не понятно только, чем он болен и где к нему пристала эта ужасная болезнь?

Не прошло и трёх дней после этих событий, как район, прилегающий к новой заводской площадке, вместе с жителями был закрыт на карантин. Меры были строжайшими, и заставляли испуганных людей сидеть дома.

— Иван Федорович, это же ваши "питомцы", думайте, думайте!!! Что можно сделать? Идет полная стерилизация. Выведенные вами бактериофаги распространяются по верхнему плодородному слою земли.

— Другого выхода не вижу, как держать в качестве вакцины штаммы необходимых для жизнедеятельности бактерий и контролировать их баланс в организме людей. Пока бактериофагам будет, чем питаться, они непобедимы.

В зале Советов собрался весь научный цвет. Лучшие химики, физики, микробиологи, врачи… Оставив свою основную деятельность, учёные пытались найти выход из создавшегося положения.

Маша стояла в кабине. Небольшое, похожее на прямоугольную коробку без окон с герметичной дверью помещение, служило для смыва бактериофагов. Уничтожать их так и не научились. Единственным способом защиты являлся герметичный комбинезон, чтобы поменять его на другой, необходимо пройти вот такую процедуру.

В зонах распространения бактериофагов, люди на собственной Земле жили как инопланетяне. Быстро, настолько быстро как это позволила промышленность, изменился уклад жизни. Герметичные комбинезоны носили не только люди, но и животные. Хуже было с насекомыми. Всех, кого успели спасти, собрали в специально устроенных хранилищах, не вылететь, не выползти оттуда невозможно. За порогом ждала стерильная смерть.

Специализированные пункты приема пищи совсем не походили на так хорошо знакомые кафешки.

Струи воды журчали по комбинезону. На противоположной зеркальной стене отражалось странное существо. И это существо — она. Маша сморщила нос. Но в зеркале ничего не изменилось. Прозрачная защитная пленка перед глазами, переходила в дыхательный клапан, расположившийся перед носом. Разноцветная полоска контроля безопасности на запястье, светилась зелёным цветом. Значит, фильтр ещё можно не менять. В этот момент струи воды исчезли, подул легкий ветерок, осушая оставшиеся капельки. Наконец, процедура закончилась. Зеркальная стена бесшумно отъехала в сторону, и Маша оказалась в комнате, где можно снять этот, до жути надоевший, комбинезон.

— На гигиенические процедуры и отдых отведено восемь часов. Желаете принять процедуры во сне? — стандартный вопрос, запускающий программу, как её называла Маша, "чистки перышек", застал её врасплох. С одной стороны она хотела поменять цвет волос, но ещё не определилась на какой, а с другой, устала так, что желанный сон без комбинезона, манил и прямо-таки тянул в свои объятья.

— Карту процедур, альбом оттенков для волос и потом, по моей команде спать.

Маша спала. Ей снилось, что бактериофаги съели сами себя и по улице бегают кошки и летают воробьи, а она идет босиком по теплой мягкой земле, и у ног её плещется подол платья.

Обычный рабочий день в институте микробиологии начался с планерки. На включенных мониторах высвечивались то лица говоривших, то какие-то формулы, таблицы, длиннющие уравнения химических реакций.

— Ну, Андрей, из твоих расчетов следует, что до момента, когда бактериофаги поглотят всю доступную микрофлору и погибнут от голода, смениться не одно поколение людей. А потом ещё потребуется время на восстановление биологического баланса на Земле. Однако, мне не ясно, на чем основан такой пессимистический расчёт? Знаете, мне бы хотелось ещё при своей жизни порыбачить на червячка, — Семён Васильевич — директор института, человек импульсивный, резкий не только в движениях, но и в выражениях, нравился всем. Хотя и удивлял людей, мало его знающих, как с таким характером можно часами просиживать за электронным микроскопом.

— Хотеть не вредно. Вредно быть легкомысленным учёным, — худой, черноволосый, длиннорукий и немного сутулящийся Димыч, слыл человеком едким, но учёный был от Бога, — я согласен с Андреем. Расчеты проверены параллельными секторами, — и он утвердительно кивнул головой.