Грег Бир - Город в конце времён

(Правда, хоть и неполная.)

Спорщик подумал с минуту, а затем, безразлично дернув плечом, спросил:

— Как его зовут?

— Джебрасси.

— А, ратоборец? — Юноша вновь пихнул Джебрасси, на этот раз плечом в плечо. — Слушай, я тебя видел. Меня зовут Денборд. — Он показал на двух соседних парней. — А это Перф и Махт. Мы друзья. Нас тоже иногда тянет подраться — но поход, я считаю, более важен.

Остальные, еще не представленные члены группы в молчаливом приветствии стукнули себя по носу и переглянулись: дескать, только этого не хватало. Драчунов полагается жалеть за их скудоумие, пусть даже стычки порой и развлекают.

— Тихо, — вдруг сказала Тиадба. — Она идет.

Кружок сидящих разомкнулся, оставив просвет у выхода из туннеля. В спертом воздухе чем-то остро запахло. Джебрасси пробил пот.

В помещение вошла невысокая сгорбленная самка преклонных лет, на ладонь ниже Тиадбы: именно с ней он разговаривал на базаре. Двигалась она медленно и осторожно, опираясь на посох. Вслед за ней появились две молоденькие самочки в серых долгополых рубахах и шлепанцах, державшие в руках корзины. Фрукты передали по кругу — троппы, не вполне зрелые, но уже сочные, а также сушеный чаф для жевания. Пока собравшиеся освежались доставленным угощением, старуха присела на корточки в центре комнаты и, неторопливо поворачивая рябое, плоское лицо, осматривала всех по очереди. Темные глаза остановились на Тиадбе — тонко поджатые губы саммы чуть обмякли, и она перевела взгляд на Джебрасси, подарив ему короткий кивок.

Одна из вновь прибывших девушек, как выяснилось, захватила с собой и складной стул, на котором, закончив осмотр, с кряхтением и вздохами устроилась Грейн.

(Это что, розыгрыш? Она не может быть лидером похода. Слишком стара — и отчего, спрашивается, по ее душу до сих пор не пожаловал Бледный Попечитель?)

Лицо Джебрасси стянуло в хмурую маску, и он заставил себя расслабиться — не хотелось лишний раз демонстрировать эмоции.

— Двадцать были избраны, — начала Грейн. — Четверо из этой группы, а еще шестнадцать… мы нашли в других местах. Кальпа вечна, и мы в ней не первые. Мы — суть юность и новизна . Мы не игрушки и не домашние любимцы — мы надежда, укупоренная вплоть до назначенного часа. Сейчас пробка извлечена — час настал. Мы нужны. Во всей Кальпе никто, кроме нас, не обладает волей и желанием пересечь Хаос.

— Никто, кроме нас… — нараспев повторила группа.

— Мы посылаем путепроходцев сквозь врата, за рубеж реальности, в тайну — отыскать потерянных родственников и освободить самих себя. Так что же там, вне Кальпы? — мягко спросила Грейн. — Ведом ли кому-то истинный ответ?

Джебрасси помотал головой, завороженный ее темным, напряженным взглядом.

— Ты знаешь ответ? — спросила она без обиняков.

— Нет…

— Посему мы отдаемся тайне, неизведанному, непознанному — чтобы спасти себя от удушья. С нами ли ты?

— Да, — сказал Джебрасси.

Грейн смерила его взглядом, затем встала, сунула руку в карман рубахи и извлекла матерчатый мешочек. Старая самма обошла комнату по кругу, раздавая каждому по какой-то квадратной таблетке — всем, кроме Джебрасси.

— Перед походом встретимся еще раз. Теперь пусть все удалятся — кроме воителя. И Тиадбы.

Тиадба помогла Грейн выбраться по туннелю на поверхность. Джебрасси вышел следом. Втроем они постояли с несколько минут — самме нужно было отдышаться.

— Все, что вам известно, — ложь, — сказала она.

Остальные члены группы уже миновали распаханное поле и двигались по тропинке мимо одинокого, неподвижного смотрителя, чьи крылья пульсировали в темноте бледно-синими вспышками.

Грузопеды тоже успели свернуться в полированные, мелко дрожащие клубки, чтобы сберечь тепло.

— Я и сам знаю о своем невежестве, — ответил Джебрасси, удерживая голос ровным и тихим. — Но я не дурак.

Грейн крепкими, узловатыми пальцами ухватила юношу за подбородок, развернув в свою сторону.

— Тиадба говорит, что твой визитер ничего не знает ни про Ярусы, ни про Кальпу. Откуда он приходит, как ты полагаешь?

Джебрасси не шевельнулся.

— Спроси у Тиадбы. Она, похоже, всезнайка.

— Ладно, — кивнула Грейн и поежилась в остывающем воздухе. — Тогда пошли.

Как и следовало ожидать, ниша саммы оказалась довольно убогой — она обитала на донном ярусе основного блока третьего острова, в толще несущей колонны, в окружении древних, молчаливых механизмов — громадных, гладких, твердых скорлуп, зловещих и темных, не желающих делиться тайнами тех задач, что им некогда поручали.