Фриц Лейбер - Грешники

Я помчалась вниз по лестнице и оказалась в руках у мисс Хэкмен и мистера Вильсона, которые меня поджидали. Однако Жигало опередил меня и бросился на них. От неожиданности они отступили на пару шагов, и мне удалось выскочить в дверь. Я пробежала несколько кварталов, поворачивая на каждом перекрестке. Только почувствовав, что мне удалось от них оторваться, я остановилась.

Я не знала, что делать. Ведь я оказалась на улице в одной ночной рубашке и сразу замерзла. За каждым углом таилась опасность. И тогда я вспомнила о своей единственной подруге, Маргарет, мы вместе учились. Иногда мы ходили куда-нибудь вместе с ней и ее ухажером. Я не сомневалась, что Маргарет меня пустит и обязательно окажется живой.

Подруга жила всего в нескольких кварталах от меня. Стараясь держаться теневой стороны улицы, я торопливо зашагала к ней. Окно спальни оказалось открытым. Я бросила в него несколько камешков - безрезультатно. Мне не хотелось звонить и будить весь дом, и я забралась в окно. Маргарет крепко спала.

К этому моменту я уже убедила себя: моим родителям подсыпали сильное снотворное, чтобы меня похитить. Однако довольно быстро я поняла свою ошибку. Мне так и не удалось разбудить Маргарет. Я позаимствовала у нее кое-какую одежду, вылезла в окно и бродила по улицам до самого утра.

Когда рассвело, я, соблюдая максимальную осторожность, попыталась вернуться к себе. Мне повезло: я вовремя заметила машину мистера Вильсона, припаркованную за квартал от моего дома. Тогда я направилась в академию, но там меня поджидала мисс Хэкмен. Оставался парк. Однако в парке я увидела Дриса.

Остальное тебе известно.

– Ты рассказала не все, - возразил Карр.

– Ты знаешь достаточно. Еду мне приходилось красть… как и многое другое. Разве тебе интересно знать, зачем я воровала в магазинах? По необходимости или для развлечения? Или чтобы не сойти с ума? Я постоянно искала новые места для ночлега. Помнишь особняк, куда я привела тебя после нашего знакомства? На третьем этаже я устроила себе нечто вроде квартиры. Есть еще одно местечко в южной части города, где какой-то безумный миллионер построил замок. Я часто провожу ночи в библиотеках между стеллажами. Как изгнанник или приблудное животное. О, Карр, ты не представляешь всю меру моего одиночества…

– Однако один человек все-таки был, - задумчиво проговорил он, - маленький человек в очках.

– Да, правда. Мы с Фредом еще встречались.

– Полагаю, вы жили вместе? - мягко спросил Карр.

– Нет. Он помогал мне найти места для ночлега, там мы и встречались. Фред научил меня играть в шахматы - мы провели за доской много долгих часов, - но я никогда с ним не жила.

– Но почему он не попытался сблизиться с тобой? - Карр немного помолчал. - Ведь после того, как ты тоже стала изгнанницей…

Джейн опустила глаза.

– Ты прав, - смутившись, призналась она. - Он делал такие попытки.

– Но ты не ответила взаимностью?

– Видишь ли, я узнала о Фреде нечто такое… Через несколько недель после того, как я убежала из дому, мы встретились снова - на сей раз мы оба понимали, что происходит - и выбрали другой парк. Я пришла раньше и увидела Фреда с маленькой девочкой, которая не совсем понимала, что он стоит рядом. Фред гладил ее, словно она не живой человек, а полированная деревяшка. - Джейн тихонько вздохнула. - В другой раз я опоздала на свидание и стала свидетельницей того, как Фред развлекался с какой-то девушкой. Он гладил ее грудь и бедра, но ни разу не взглянул в лицо… Словом, я не могла позволить ему прикоснуться к себе.

Несмотря на дружелюбие и мягкость, Фред всегда готов ради собственного удовольствия воспользоваться беспомощностью людей-машин. Ты ведь заметил это в его глазах, Карр, - и в глазах мисс Хэкмен, Дриса и мистера Вильсона. Желание унизить, осквернить - они воображают себя богами, играющими с людьми-марионетками. В некотором смысле Фред похож на них. - Джейн снова вздохнула. - Впрочем, я знаю, что он постоянно испытывает чувство вины.

– Подожди… девочка в парке. Она его видела?

– Мне кажется, да. Может быть, не все время. Как животные. Она его не боялась. Просто недоумевала. А потом я поняла, что ей передается его торжество. Причем не физиологическое, а извращенное интеллектуальное наслаждение властью…

– А как реагировала на него девушка?

– Она не подозревала о его существовании. Но у нее сделалось такое восторженное и одновременно порочное лицо, словно она мечтала о чем-то жутко непристойном.