Глен Кук - Возвращение 'Дракона-мстителя'

Ни Колгрейв, ни существо в красном не обращали на них внимания. Для них птицы были просто каркающей помехой, доставшейся в наследство от прежних времен.

Только сейчас я задумался о том, что эти летающие попутчики с самых первых мгновений нашего воскрешения словно тщились о чем-то предупредить нас, а может, и направить нас в какую-то сторону. Но мы не слушали их. Возможно, напрасно.

Почему они все время пытались вмешаться в наши дела? Заклятие, вложенное на них, было простым - следить за нами и сообщать обо всем своему повелителю. Кто знает, может, смерть итаскийского колдуна хоть и не освободила их, но ослабила чары и вернула им малую толику свободы. А вдруг они настолько свыклись с нами, что...

Одна из птиц пронзительно крикнула и метнулась в пентаграмму.

Эти птицы - порождение чар. Они перенесены из другого мира. И заклинания, ограждающие существо в красном, подействовали на птицу слабее, чем на стрелы, кинжал или амулет.

Тем не менее она тяжело рухнула, не долетев до колдуна. Едкая вонь опаленных перьев ударила мне в ноздри. Корчащееся тело птицы словно вскипело и заструилось дымом.

Она издала невыносимо жалобный стон.

А затем, подобно той птице, которую колдун сбросил в море, она превратилась в дымную змею и серой молнией метнулась прочь - сквозь воздух и стену подвала...

Существо в алом все же успело прибегнуть к чарам. Теперь тварь восседала посреди необъятной равнины, где вместо травы землю порывала черная пена, а горизонт окаймляла стена пурпурного тумана. Фигура существа неуловимо изменилась, она стала больше, раздалась в плечах, и вместе с тем очертания ее стали зыбкими, а на лице трудно было разглядеть глаза и рот. Страх проник в наши души:

Здесь, в вотчине колдуна, казалось, мы бессильны что-то предпринять.

Но тут в пентаграмму бросилась вторая птица. Она пролетела на фут дальше. За ней, отчаянно хлопая крыльями, ворвалась третья, выиграв еще немного.

- Капитан! Лучник! Поторопитесь, - откуда-то издалека послышался голос Мики. - Перед домом собралась большая толпа. Все вооружены. Если они доберутся до нас, придется туго.

Еще одна птица ринулась на колдуна. Этой удалось вонзить клюв в его лодыжку. Чародей метнул в нее молнию. Плоть разлетелась в ошметки, вспыхнули перья.

За ней последовала следующая птица...

- Мика, передай Току и Тору, пусть собирают команду за домом, - приказал. Старик. - Если мы вскоре не выйдем, бегите к порту. Там нас не ждите, сразу выбирайтесь из устья, пока не вернулся флот.

- Но, капитан!..

В голосе Мики звучало отчаяние. Я понимал его. Что они станут делать без Колгрейва? Без воли мертвого капитана, которая вела "Дракона-мстителя", корабль станет бесполезной грудой дров.

- Это приказ!

В пентаграмму одновременно ворвались две черные птицы.

Первую чародей спалил на лету, но вторая свалилась прямо ему на колени и принялась терзать его плоть клювом и когтями. Он вскрикнул от боли, и мы вновь оказались в подземелье.

Нет, этими птицами явно движет нечто большее, чем воля мертвого колдуна. Уж не боги ли сыграли с нами очередную шутку?..

Ячмень, пошатываясь, встал на ноги. Колгрейв поддержал его. Над нашими головами загрохотали шаги, послышались крики. Толпа ворвалась в дом.

Мы оказались в ловушке.

- Надо уходить! - вскричал Святоша, но ледяной взгляд Колгрейва заставил его умолкнуть.

- Я не отступаю, - сказал капитан. - Вот наш враг, и вот мы. Он пытается отправить нас обратно. Мы должны его остановить. Все просто. К тому же от нас зависит судьба шестидесяти человек. Я не хочу, чтобы кто-либо из нас вернулся в Туманное море. Потому что оттуда больше не будет возврата.

- Это точно, - пробормотал я.

Капитан был прав. Он рассуждал здраво, но все же было удивительно и непривычно слышать связные рассуждения из его уст. И в чем он был трижды прав, так это в том, что никто не хотел возвращаться в Туманное море.

Смерть колдуна станет избавлением для нас.

Еще одно убийство.

А что значит для моей души еще одна смерть? Пустяк, груз не тяжелее перышка.

Последний черный стражник влетел в пентаграмму.

Тело колдуна заливала кровь, делая его одного цвета с мантией.

Боль исказила черты лица. И все же было видно, что губы его искривились в еле заметной высокомерной улыбке.

Я натянул лук до уха и пустил стрелу.

Одна и та же мысль озарила нас всех одновременно. Троллединжан метнул топор. Святоша и Ячмень бесстрашно перепрыгнули через светящиеся линии пентаграммы. Колгрейв с тесаком в руке последовал за ними.