Глен Кук - Возвращение 'Дракона-мстителя'

- Вот и закончился отдых, - сказал, вздохнув. Ток. - Настало время, когда мы покинем этот мир, оставив после себя на память горы мертвецов и моря, усеянные горящими кораблями.

Я тоже вздохнул:

- Делать нечего, Ток. Ветры судьбы загнали нас в узкий пролив. И нам ничего не остается, кроме как плыть по течению. Колгрейв вперил в меня огненный взгляд.

- Странно слышать такое от тебя, Лучник.

- Да я и сам чувствую себя странно, капитан.

- Проклятие богов все еще висит над нами, - сказал Колгрейв. - И я знаю, что призвавший нас чародей жив.

Он взглянул на черных птиц. Мерзкие твари тянули к нам шеи.

- Сегодня мы устроим пир. Возможно, последний, - продолжал капитан. - А завтра я скажу, куда мы направимся. Тор, пока все не перепились, проверь оружие. Ток, передай Ячменю, пусть поработает своими ключами. Выкатывайте ром, мы уходим на рассвете!

Он скользнул взглядом по нашим лицам, и, удивительное дело, мне показалось, что я различаю в нем боль и заботу. А потом капитан вернулся в свою каюту.

Мы переглянулись, ошеломленные.

В Колгрейве проснулась человечность? Ну, это уже слишком...

Я вернулся на прежнее место и плюхнулся на парусину между Ростком и Микой. Потом сел и стал смотреть на облака и на зеленые холмы. Где-то там сейчас бегут четыре насмерть перепуганных солдата, чтобы спустить с поводков гончих судьбы.

- Проклятие! - не выдержал я. - Проклятие. И еще стократ проклятие!

Росток испуганно спросил:

- Что сказал капитан?

Я пронзил холмы яростным взглядом, словно намеревался сразить фрейландцев на месте, и ответил:

- Уходим с утренним отливом. Он еще не решил, куда и зачем. Троллединжан выудил песчаную акулу. Мы опять сняли ее с крючка и бросили обратно в море.

- Вот так штука! - воскликнул Святоша. - Уж не одна ли и та же рыба нам попадается?

- Как думаешь, что решит Старик? - не отставал от меня парень.

- Пролить кровь. Он все еще Колгрейв. Все еще мертвый капитан. И знает только один путь. Вопрос лишь в том, на кого мы нападем.

- А-а...

- Ну-ка дай мне леску!

Я нацепил на крючок наживку и закинул удочку в море. Веселые крики доносились до нас с палубы, там Ячмень раздавал ром. Мне отчаянно хотелось выпить. Но я видел ту же муку на лице Святоши. А он смотрел на меня. Потом сказал:

- Выпить, что ли... Да только тащиться вниз неохота. Обойдусь...

Ну, стало быть, и я обойдусь... Тут леска дернулась, и я вытащил рыбу. Что за черт, опять акула, причем та же самая, с разодранной крючком пастью.

Вот ведь безмозглая тварь!

"Дракон-мститель" мягко покачивался на пологих волнах. Внизу гуляла команда. В окружающих бухту деревьях шептал ветерок. Мы продолжали ловить песчаную акулу и швырять ее обратно; мы почти не разговаривали, пока солнце не закатилось за горизонт.

10.

Ток, Худой Тор и я поднялись на полуют. Команда собралась на главной палубе, не сводя глаз с двери каюты Старика. Солнце еще не поднялось из-за холмов на востоке.

- Скоро начнется отлив, - заметил Ток.

- Угу, - буркнул я.

Худой Тор неуверенно переминался с ноги на ногу. В глазах не было кровожадного блеска. Неужели метаморфозы коснулись и его?

Колгрейв вышел из каюты.

Все ахнули.

Наша троица перегнулась через перила полуюта и уставилась на Старика.

На нем была старая потрепанная одежда, и сейчас он больше походил на капитана торгового судна, от которого отвернулась удача. Никаких украшений, никаких цветастых шелков!

Мы увидели нового Колгрейва. Не могу сказать, что это мне пришлось по нраву. Тревога овладела мной, как будто именно от его наряда зависели наши поражения и победы.

Капитан не обратил внимания на недоумение команды. Он поднялся на полуют и приказал:

- Поднять паруса! Курс на север вдоль побережья, два румба мористее. Пусть соглядатаи думают, что мы идем к Северному Мысу.

Ток и Тор скатились вниз, и вскоре якоря были подняты, а паруса наполнились ветром.

Я стоял рядом с Колгрейвом и смотрел на берег. Он пустовал, но я не сомневался, что где-то затаились наблюдатели и внимательно следят за нами.

- Держать курс, пока земля не исчезнет, - приказал капитан. - Потом разворот на юг, к глубоким водам.

Я вздрогнул. Мы неизменно держались береговой линии и не выходили в океан. Хотя все мы годами не ступали на сушу, но терять ее из виду не хотели. Лишь считанные из нас были моряками до того, как судьба привела их на этот дьявольский корабль. Пропасть в океане проще простого, и для нас не найдется путеводной звезды.