Лев Куклин - Год лошади

- Дорогие товарищи и братья по классу! - начал он. - Я уполномочен доложить вам, что удалось выявить зловещую группу лиц, махровых агентов международного империализма.Они, эти смрадные псы, недобитки и отщепенцы, эта помесь лисы со свиньей... вопреки учению нашего Вождя и Учителя, утверждали, что дважды два равняются... тс-с! - ни больше ни меньше, как четырем, товарищи!

В зале - шум и возмущенные выкрики:

- Позор!

- К расстрелу наймитов капитала!

- Гнилую траву с поля вон!

- Если враг не сдается...

- Но я вам честно, по-партийному, по-братски, - продолжал оратор, - скажу, что мы тоже не лыком шиты и не зря, товарищи, едим свой хлеб, обильно политый вашим трудовым потом!

В зале - аплодисменты.

- Нашему знаменитому, хорошо всем известному ведомству, славным нашим рабочекрестьянским органам, неусыпно стоящим на страже наших общегосударственных интересов, железной рукой удалось пресечь, выжечь каленым железом их вредительские действия, и с корнем вырвать эту ядовитую траву на ниве нашего передового, бесплатного и всеобщего просвещения, процветающего под руководством нашего великого Вождя и Учителя! Аплодисменты, переходящие в овацию. Все встают.?

- Партия, как самый передовой отряд, и ее великий Вождь и мудрый Учитель учат нас, что наше пролетарское дважды два должно быть самым передовым в мире! Уже одно это исключает смехотворное утверждение мракобесных идеолегов о том, что дважды два равняется этому самому... смешно сказать... каким-то мелкобуржуазным четырем! Бурные, продолжительные аплодисменты.

- Нет, дорогие товарищи! Наше дважды два, овеянное нашим победоносным революционным знаменем, неуклонно направляемое руководящей и всевозрастающей ролью передового всеохватывающего учения, значительно превосходит и будет превосходить эти голословные и злопыхательские утверждения, подрывающие основы классового сознания. Передовой отряд рабочего класса никак не может согласиться с этим эксплуататорским показателем! И эта аксиома не подлежит дискуссиям и пересмотрам!

Разумеется, и это надо открыто признать, у нас есть еще неисчерпаемые резервы на пути к дальнейшему улучшению, повышению и неуклонному подъему. Итак, да здравствует наш Отец и Верховный Учитель, корифей всех возможных и еще невозможных наук, Вождь всех народов, прозорливо предупреждающий нас, что в наших условиях непрерывного роста благосостояния дважды два должно равняться...

- Тысяче! - послышался торопливый выкрик из зала. - Ура!

- Миллиону!! - донеслось из другого места. - Ура!!

- Миллиарду!!! - захлебнулись от восторга массы. - Ура-а-а! Да здравствует наша самая передовая в мире наука! Да здравствует великий Вождь и Учитель! Слава великому и мудрому! Да здравствует его бессмертное учение!

Все встают. Под сводами красноколонного зала торжественных собраний и заседаний звучит величественная мелодия общепартийного гимна.

"Да не могло такого быть! - скажете вы или даже воскликнете, прочитав эту маленькую историю и недоверчиво пожмете плечами. - Такого просто не бывает!" Ну, конечно же - такого не бывает... ибо я пишу не реалистическое историческое исследование, а фантастический, совершенно фантастический рассказ... А та изначальная школьная истина, которую наши с вами предки так опрометчиво называли банальной, навсегда исчезла в секретных бронированных сейфах известного всем ведомства и до сих пор носу не кажет на белый свет.

И ее носители и верующие в нее учителя исчезли тоже и превратились в лагерную пыль... серую и тонкодисперсную пыль, которая до сих пор мельчайшими взвешенными частичками продолжает носиться в воздушных потоках над нашей многострадальной землей... в ту самую пыль, которой мы с вами незаметно для самих себя ежечасно и ежедневно дышим...

Так можем ли мы дышать спокойно?!

=

ЧЕТЫРЕ БАНКИ ЯБЛОЧНОГО ДЖЕМА

Детективная история в шести частях

I

Очередь в овощном магазине была небольшой, но... как бы это поточнее выразиться? - настороженной и въедливой. Над нею вился некий негромкий шумок, переговоры и перешептывания, которые мы с вами вполне могли бы назвать информационным фоном. Очереди вроде бы и не существовало, ибо никто из толпящихся в магазине пока ничего не покупал, но она тем не менее присутствовала, так сказать, в первобытном, несформированном виде, чутко улавливая свежие веяния из подсобки и вполне вероятную теоретическую возможность заброса чего-нибудь дефицитненького.

Поэтому просьба невысокого, крепкого и загорелого мужчины, неторопливо подошедшего к прилавку с уже выбитым чеком, сразу же насторожила всех старожилов очереди... Извините за неловкий каламбур.