Борис Толчинский - Нарбоннский вепрь

Он поступил так с целью испытать зрелость и верность своего народа.

Согласно Завещанию Фортуната, Божественный Престол вправе занимать лишь один человек — август или августа. Собственно, иначе и быть не могло по канонам аватарианской веры. Но близнецы имели равные права!

Арей и Марсий меньше всего желали повторения историй Атрея и Фиеста, Этеокла и Полиника, а также прочих эпигонов, разрушивших отцовское наследство в междоусобной войне. После нескольких неудачных попыток править молодой Империей поочередно Арей и Марсий добровольно отреклись от Божественного Престола. Оправдывая свои имена, они стали великими полководцами; стараниями Арея и Марсия в царствование их младшей сестры Береники территория Аморийской империи расширилась до размеров трети огромного материка, и новые реки Анукис и Маат составили ее естественную границу на юге.

Как и старшая сестра Астрея, Арей и Марсий умерли бездетными.

Береника же, благополучно процарствовав двадцать шесть лет и пережив всех остальных эпигонов Фортуната, умерла в глубокой старости; ей наследовал ее старший сын Александр. Именно от Береники берет начало основная ветвь потомков Величайшего Основателя — собственно Фортунаты, священная династия богов-императоров Аморийской империи. Другие дети Величайшего Основателя — дочери Гермиона, Макария и Алкеста — умерли бездетными, либо, как сыновья Петрей, Ираклий, Леонтий, Юст и дочь Милисса, стали основателями княжеских родов.

Астрея, Арей, Марсий и Береника, первые преемники Фортуната на Божественном Престоле, стали, согласно Завещанию своего отца, последними монархами, обладавшими реальной властью. С тех пор август или августа официально почитается богом (богиней), земным воплощением одного из двенадцати богов-посланцев (аватаров), сувереном державы, источником божественного откровения и в этом качестве возглавляет всю систему власти Империи, однако фактически этой властью не обладает. Согласно Завещанию, Божественный император стоит слишком высоко над своими подданными, чтобы непосредственно управлять ими; от его имени власть осуществляет сложный и разветвленный государственный механизм.

За минувшие столетия основы Божественного мира не претерпели существенных изменений, и он предстает нашему взору таким, каким его хотел видеть сам Великий Фортунат.

В осенний день 12 октября Сто сорок восьмого Года Химеры Темисия, блистательная столица Аморийской империи, пребывала в радостном возбуждении: намечалось зрелище красочное и красноречивое, тем более уместное после завершения трехмесячного траура, объявленного властями по случаю безвременной кончины императрицы Авроры Максимины, любимой супруги ныне царствующего императора-августа Виктора V Фортуната.

Впрочем, запланированное на этот день событие могло показаться, на первый взгляд, скучным и рутинным. Обычай принимать в Палатиуме, как иногда называют Большой Императорский дворец, клятвы верности вассалов-федератов аморийскому богу-императору, стар, как сам этот дворец. За семьсот с лишним лет, что возвышается он над Темисией, тут побывали десятки, если не сотни, вождей, архонтов, князей, набобов, негусов, царей, королей, султанов; были даже падишахи, а однажды колени пред Божественным Престолом в Темисии преклонил сам ханьский император — его, конечно же, принимали не в качестве императора, ибо, как любят говорить аморийцы, "воистину, один Творец во Вселенной — одно Солнце на небе — один Эфир над землей — один Император на земле".

Так что нелегко удивить темисиан явлением очередного имперского вассала-федерата!

Однако нынче случай особый. Ждали Круна, герцога нарбоннских галлов, с детьми и свитой. Имя Круна постоянно на слуху у аморийцев с десяток лет, а то и больше. В последние годы — с прозванием "Свирепый", ибо давно уж не было у Империи столь жестокого, беспощадного и удачливого врага. В то время как вся остальная Галлия, да что Галлия — почти вся Европа! — давно уж успокоилась в отеческих объятиях властительного южного соседа, небольшой юго-западный удел со столицей в древней Нарбонне упорно бунтовал против "естественной власти" Божественного Престола. Немало прославленных имперских легионеров полегло в горах и лесах Нарбоннии, и еще больше галлов, подданных и соратников мятежного Круна, закончили жизнь в аморийской петле или в аморийском рабстве…