Борис Толчинский - Нарбоннский вепрь

Минули еще три десятилетия. Двенадцать детей родились у Фортуната, шесть сыновей и шесть дочерей, достойных отца; в иные часы, гуляя по горам и размышляя о жизни, мудрый Фортунат, возможно, задумывался, не божественным ли провидением исполнено его земное существование, не служит ли прожитое всего лишь испытательной прелюдией к предстоящему…

А может, он и не думал ни о чем таком, ибо мирских забот у вождя хватало. Во всяком случае, Фортунат не мог не изумиться всей силой своей очарованной души, когда в один воистину чудесный день и миг солнечный свет померк вокруг него, отступая перед сиянием неизмеримо более могучим. Посреди сияющей неземным светом сферы оказался он, Фортунат, а его окружали двенадцать сущностей, представших в облике известных по мифам сверхъестественных созданий.

Ему явились: феникс — птица, похожая на орла, в бушующем пламени; кентавр — существо с телом лошади, торсом и головой человека; цербер — трехглавый пес со змеиным хвостом; саламандра — человекообразная ящерица среди языков огня; грифон — существо с головой и крыльями орла и телом льва; дракон — ящер с орлиными крыльями, чешуйчатым телом, львиными когтями, раздвоенными языком и хвостом; пегас — конь с лебедиными крыльями; единорог — олень с козлиной бородкой, ногами антилопы, львиным хвостом и длинным рогом, вырастающим изо лба; сфинкс — существо с телом льва и головой человека; химера — существо с головой и шеей льва, туловищем козла и хвостом змеи, раздвоенным на конце в форме стрелы; кракен — гигантский спрут со щупальцами на фоне морской волны; симплициссимус — существо с телом петуха, мелкой змеиной чешуей, орлиными лапами, когтями и клювом, крыльями летучей мыши и длинным змеиным хвостом, скрученным "мертвой" петлей и раздвоенным на конце в форме наконечника боевого копья.

Казалось невозможным видеть эти создания, такие разные, все вместе, и Фортунат подумал было, что стал жертвой сомнительной шутки кого-то из небожителей, возможно, самого молниеносного Юпитера, — ибо кому иному под силу собрать такой сонм чудовищ? — как вдруг мифические звери заговорили с ним. О нет, они не раскрывали пастей, дабы произнести слова, да и слов-то не было — голос сверхъестественных существ прозвучал внутри Фортуната, наполняя вождя аморийцев естественным смыслом происходящего.

"Не страшись нас, вождь, — изречено было сначала существами. — Мы посланы к тебе и твоему народу единственным и всемогущим демиургом, создавшим землю, человеков и все сущее вокруг, которого мы почитаем Владыкой, а вы, смертные, будете величать Творцом-Пантократором, дабы явить Его волю и принять покровительство над чадами Его. Довольно человекам измышлять себе ложных богов, в неразумии своем избирать ложных врагов и ложных друзей, довольно судить о неподсудном, довольно проводить жизнь, дарованную Владыкой, в дерзком противлении Его священной воле. Отныне тщете мира настает конец; вы, Богопросветленный вождь и Богоизбранный народ, при нашем покровительстве, воссоздадите Цивилизацию с чистого листа; волею Владыки да будет так!".

Слова-мысли изливались в сознание Фортуната, и не было сил, не было воли перечить, страшиться, даже изумляться. Была данность, и было понимание. Упреждая вопросы смертного, существа продолжали просветлять его:

"Мы, волею Владыки явившиеся тебе, суть не то, что дано узреть глазами. Ты видишь сфинкса — но это не тот Сфинкс, что возвышается у Пирамид и не тот, задававший вопросы Эдипу; ты видишь цербера — но он не сторожил, не сторожит и не будет сторожить царство Аида; ты видишь химеру — но ее не мог поразить Беллерофонт… Ты видишь пред собой то, что можешь увидеть; истинный облик наш смертным не дано постичь. Мы явились существами из мифов, дабы охранить тебя и твой грядущий мир от порочных измышлений, от уподобления нас человекам, животным либо камням; мы не есть хотя бы в чем-то похожие на вас!

Мы — те, кого Владыка именует Советниками, — Младшие Боги, боги-посланцы, мы — аватары. Неизмеримо далек от смертных Творец-Пантократор, вам недоступен Он; лишь посредством нас, аватаров, тебе и твоим преемникам суждено общаться с Ним.

Один из нас будет царить над землей в течение года, затем передаст бразды божественного покровительства другому: Кентавр — Церберу, Цербер — Саламандре, Саламандра — Грифону, и так далее, пока не пройдут все двенадцать. На тринадцатый год Феникса снова сменит Кентавр, Кентавра — Цербер, и так далее…".