Жанна Жунусова - Имаго

— Ну, вот! То, что нужно! — торжествующе воскликнула она, хватая с полок медикаменты.

Сайрус, Диана…Я должна вас найти! Я найду… найду…

— Эй! Слышишь меня?

— Да.

— Я уже было подумала, что они снова включили поле! — Облегченно вздохнула Кира. — Знаешь, в отдельно взятом радиусе они его выключают, — добавила она после короткой паузы, — когда луч сделает свое дело. Поэтому ты себя контролируешь. Правда, надолго ли?

— ?

Кира усадила Лиллиан за стол, с которого секунду назад полетели бумаги, письменные принадлежности, телефон.

— Начнем! — выдохнула девушка, расставив медикаменты на месте сброшенного хлама. — Но сначала я вымою руки.

Кира заглянула в служебную комнату. Справа от входа находились шкафчики для одежды и личных вещей персонала, слева — кушетка. Маленькая комнатушка блистала чистотой. На мгновение девушке показалось, что следы человеческого здесь пребывания были старательно уничтожены, потому что единственным различимым запахом был холодный и "пустой" запах кварцевого излучения.

— Обезболивать, надеюсь, не придется? — поинтересовалась Кира, вернувшись из служебной комнаты.

— Не придется, — прозвучал оторванный от реальности голос Лиллиан.

Четкими, уверенными движениями Кира сначала откупорила бутыль с перекисью водорода, обильно смочила марлю и принялась промывать рану, не забывая обработать кожу вокруг. После того, как экссудат был удален, а рана продезинфицирована, распечатала ампулу с бесцветной жидкостью, шприцем вытянула из нее все содержимое, которое немедленно ввела в закупоренную бутыль с водой для инъекций. Слегка потрясла флакон.

— Что это? — спросила Лиллиан.

— Лавасепт. Антисептик, — пояснила девушка, пропитывая кусок ваты приготовленным раствором. Лиллиан ощутила легкое, едва уловимое пощипывание, когда культи коснулся завернутый в марлю ватный тампон. Она не сводила глаз со своей руки, на то, как ловко ее перебинтовывают длинные тонкие пальцы.

Смотрела, потому что так был спокойней.

Видеть — все-таки лучше, чем чувствовать себя маленьким слепым котенком, заблудившимся в темном углу.

— Готово! — наконец объявила Кира.

— Спасибо.

— Это мой гражданский и профессиональный долг — помогать пострадавшим.

— ?

Девушка рассмеялась:

— Учусь в медицинском.

— Какой факультет? — поинтересовалась Лиллиан.

— Психиатрии.

Сайрус очнулся на полу перед хромированной дверью. Все тело прошивала острая боль, во рту пересохло. Он открыл глаза, но по-прежнему не мог понять, где находится. Почему оказался запертым в этой комнате. Боль, как отбойный молоток, продолжала бить, и Сайрус на мгновение пожалел, что пришел в сознание. Преодолевая усталость, он встал. Неуклюже пошатнулся, едва не упав, оглянулся по сторонам.

Экран видеофона погас и, как выяснилось, давно. Сайрус взглянул на часы. Неужели он пролежал без сознания час? Странный холодок пробежал по коже, он мгновенно вспомнил недавние события: и как оказался запертым снаружи, и как безуспешно пытался связаться с другими. Бросился к видеофону. Включил его. На экране горели символы: имя главы правительства и его идентификационный номер.

Сайрус ввел номер Лиллиан.

Последовал сигнал. Одна минута томительного ожидания показалась главе правительства часом. В голове роились тревожные мысли. Больше всего на свете ему хотелось быть рядом с близкими. Все, кем он был — мужем, отцом.

На экране появилось сообщение, что абонент недоступен.

Что-то перевернулось в душе Сайруса. Будто с двухсотого этажа сорвался лифт, и летел теперь в пропасть шахты. Он собрал всю свою волю и повторил попытку. Только на этот раз, набирая другой номер.

Номер своей дочери.

Сайрус не слышал, но чувствовал, как его губы независимо от его воли шептали имя дочери. Ни на секунду не останавливаясь, в то время пока видеофон устанавливал соединение.

Абонент был доступен. Оставалось ждать подтверждения вызова.

Сайрус облегченно вздохнул. Это означало, что Диана жива и имеет возможность выйти на связь. Он ждал. Ждал долго, пока видеофон не замерцал новыми символами…

Система предлагала Сайрусу либо попытаться снова набрать номер дочери, либо ввести другой номер.

Сайрус выбрал первое. Что ему оставалось? Если Диана жива и могла выйти на связь, он мог только надеяться, что она ответит. По крайней мере, он решил не сдаваться.

— Папа!

— Диана. — Устало произнес глава правительства, — Диана! Где мама?