Валентин Куликов - Пророки желтого карлика

Вежливо-боязливые первокурсники с филфака: "Скажите, а мы все поймем?

А чему мы научимся?" - птенчики... Самоуверенный голос: "...

Интересно! .Бьет по мозгам!" С этим холоден, осаживаю интонацией.

Благородный спокойный голос - голос джентльмена - как-то сразу проникаюсь симпатией. "Интересно, какой он на самом деле? Уверен, что красивый и умный мужик"(так оно и оказалось!). Со смехом: "А это не шутка?" Выясняется, что под нашим объявлением у них повесили "С 1 -м апреля"! - так оно и висело. Звонят, однако. Очень рады, что серьезно. Ироничный: "Это вы занимаетесь лженаукой?" Первая мысль:

"Звонят из администрации, будут читать мораль: "студентов, мол, разными там псевдонауками отвлекаем от учебной программы."

Оказывается, нет - просто у человека такой подход, он уже сталкивался с подобными суждениями и теперь осторожен. Звонят с истфака, старшекурсница, еще не знает сама, будет ли с нами работать, но интересуется. Спрашиваю имя. "Александра Георгиевна". "Извините, а как короче? Или это невозможно?" "Когда будем знакомы лучше..." Вот так, чисто по-женски: еще не решив ничего - уже все решила. Звонит мужчина средних лет (по голосу), плетет чего-то о бисексуальности, очень просит выслушать. Некому выговорится. Бедняга...

Во весь рост встает проблема доски - на которой пишут мелом. Не на потолке же писать, в конце -концов. Звоню Димке, как никак он в школе детишек мучает, может достанет где...

Звонок. Называется Владиком.. Физик.

Идею воспринимает сразу, сразу же и предлагает помощь. Сообщаю, что на первый случай нужна доска. Говорит, что достанет. Вот это мужик!

Но все это - после работы. Ведь каждое утро, как бы поздно ни лег, какие бы проблемы не волновали, лезу в автобус, где люди, как летучие мыши, спят, прижавшись друг к другу, мерно покачиваясь, когда машина тормозит или набирает ход. Точно также, наверное, в далеком будущем люди будут дремать в переполненном рейсовом звездолете, отправляясь на работу куда-нибудь на Ипсилон Эридана. На работе - до деталей знакомый опостылевший испытательный стенд со щелкающей лампой накачки лазера, водопроводная техника охладительной системы. Засучиваешь рукава белой рубашки и вперед!

Насколько это далеко от розового тумана мыслей о научном творчестве, клубящегося в мозгах абитуриентов, осаждающих физические факультеты!

Экспериментальная наука - это настоящее производство, фабрики и заводы, дающие информацию, а мы - пролетарии высшей квалификации.

Сегодня, выходя из корпуса, услышал разговор двух рабочих с нашего опытного завода - один напоминал другому, не забыл ли тот выключить станок. Я тут же вспомнил, что не отключил питание от своего стенда... Лампа накачки чуть не накрылась.

Кто-то сказал: "Счастье - это когда с улыбкой идешь на работу и с улыбкой возвращаешься домой." Ко мне эта формула очень даже применима, по крайней мере, во второй ее половине.

С тех пор, как мы с Маринкой поженились, меня словно магнитом тянуло в нашу маленькую комнатку. Когда моя девочка так уютно, с непосредственностью котенка сворачивалась в уголке тахты с какой-нибудь книжкой, поджав загорелые ножки, лишь слегка прикрытые коротким халатиком, у меня становилось так тепло и спокойно на душе, появлялись такие силы и уверенность в себе, что я сразу хватался за свое "дело", как называю то, чем занимаюсь по вечерам, то есть то, что и есть из себя эта самая наука. Мы оба любили и были любимы - что может быть прекрасней! С рождением Гошки кое-что изменилось, и пока приходится жить у Маринкиных родителей, а это довольно тяжеловато - они ведь были против нашего брака. Нельзя, однако, не считаться с помощью Натальи Михайловны, без нее Маринке было бы трудно. К тому же у Маринки после родов начался мастит, и она долго мучилась. Эх, Маринка! Как жаль, что тебя сейчас нет рядом! Ну да ничего, скоро мы будем жить здесь вместе, а пока нужно делать дело.

Владик не обманул - уже через день он завалился с небольшой, но вполне приличной доской и выложил на кухонный стол целую пригоршню мела.

Владислав, как он на этот раз представился, был блондин с длинными волосами, прихваченными на лбу черной лентой, и густой русой бородой. Его слегка выпуклые карие глаза смотрели прямо и жестко, даже немного нагло, так, что почему-то хотелось отвести взгляд. Посидели, разговорились. Оказалось, он давно увлекается диалектикой, читает Гегеля, и его вся эта проблема с языком занимает более с философской точки зрения. Давно я не встречал такого интересного собеседника, мы трепались до полуночи и расстались довольные друг другом. Нашего полку прибыло!