Евгений Лукин - Приблудные

Поздновато пожаловали. Во-первых, середина марта, сезон грабежей, считай, кончился, а во-вторых… что теперь грабить-то? Мурыгин обулся, встал.

— Да… Скорее всего… — задумчиво молвил он.

— Что скорее всего?

— Скорее всего, ты прав… Какой смысл брать с улицы двух старых ободранных котов? Берут обычно котят…

— Ну, не всегда, — возразил Костик. — Мой, например, уже здоровый был, когда я его подобрал… по пьянке…

— И все-таки, согласись, странное предпочтение. Я бы на его месте пригрел кого-нибудь из этих пацанов. Такие же приблудные… во всяком случае, с виду…

— Не исключено, что у нас аура редкой расцветки, — предположил Костик. — С подпалинами…

Из-за вербного островка показался один из мальчишек. За ним явились и остальные. Осторожно двинулись к пустырю. Надолго нырнули в лозняк — должно быть, решили посовещаться…

— Смотри-ка, мало показалось… — уважительно заметил Костик.

Мурыгин выглядел более озабоченным.

— Ну вот куда их несет? Опасно же! — Он обернулся к Стоеростину. — Прямо хоть в самом деле колючей проволокой обноси… по периметру.

— Пролезут, — заверил тот. — Погоди, еще экстремалы повадятся. Представляешь, кайф — пересечь пустырь все равно как под бомбежкой? Адреналину-то, адреналину! Веселая нас ждет жизнь…

— Но власти же должны какие-то меры принять?!

— Должны… — равнодушно согласился Костик. — Перечислить, что они у нас еще должны?.. Серый! Насколько я понимаю, навару с нашего пустыря — никакого. Ну а раз так, то кто этим сейчас будет заниматься? Ну, приедет какой-нибудь ученый безумец…

— Нет, позволь! — возмутился Мурыгин. — Как это никакого? Это ж, по сути, новое оружие в перспективе… Противотанковое, противопехотное…

Судя по кислому выражению стоеростинского лица, восклицание Сергея Арсентьевича никого ни в чем не убедило.

Умб!..

— Ты знаешь, по-моему, им понравилось… — сказал Костик. — До вечера не уймутся…

И оказался не прав. На третью попытку пацанва не отважилась — торопливо подалась через заливной луг к Пузырькам. Как бы они, чего доброго, взрослых не привели…

— Всю сиесту поломали… — С недовольным видом Стоеростин улегся на плед, пощупал бугристое твердое ложе. — Не понял!.. — в крайнем раздражении вопросил он окрестное пространство. — Так и будем теперь без подстилки?

И на глазах Мурыгина медленно всплыл над землей.

Вдалеке трижды прозвучал нетерпеливый автомобильный гудок. Упругий воздух под Сергеем Арсентьевичем дрогнул. Это лежавший рядом Стоеростин привстал поглядеть, а тот , на ком они покоились, наверное, уловил движение и шевельнулся.

— Кого еще там принесло? — спросил Мурыгин, не размыкая просвеченных солнцем век. — Никакого покоя от них…

— Прибыл кто-то, — сообщил Костик. — Лежи-лежи… Я так думаю, что ничего интересного нам не покажут. Въезжать боится — за овражком тормознул… Из ваших, видать, из шуганутых уже…

Вновь прозвучал троекратный вопль сигнала.

— Черти его надирают! — сказал в сердцах Мурыгин и сел.

Глаза навелись на резкость не сразу, округа плыла цветными бликами. Наконец смутное оливковое пятно за овражком собралось в хорошо знакомый «шевроле», возле распахнутой передней дверцы которого обозначилась женская фигурка. Опять-таки знакомая до слез.

— Боюсь, по мою душу… — Сергей Арсентьевич нахмурился, взял из воздуха итальянские ботинки на меху, принялся обуваться. — Ну вот какого ей рожна еще надо? Все уже вроде забрала…

— Неужто Раиса Леонидовна? — ахнул Стоеростин.

Мурыгин неловко съерзнул на грешную землю и, оставив вопрос без ответа, двинулся навстречу неизбежному.

— Понадобится помощь — кричи фальцетом… — сказал ему в спину Костик.

Раиса Леонидовна прекратила сигналить и теперь смиренно ждала приближения блудного мужа. Даже издали было заметно, что его очевидное нежелание прибавить шаг причиняет ей нестерпимую душевную боль.

— Привет, — осторожно промолвил он и остановился, немного не дойдя до «шевроле».

Она сняла очки, поглядела с упреком.

— Ты о дочери подумал?

Умение наводить оторопь первым вопросом, наверное, было у Раисы Леонидовны врожденным. Подумал ли Мурыгин о дочери? В данный момент или вообще? Да нет, наверное, давно уже не думал. Когда тут думать, в такой круговерти и свистопляске? Мурочка третий год училась в Москве, время от времени присылая эсэмэски, в которых либо просила денег, либо сообщала, что вскоре выйдет замуж. Имя избранника каждый раз прилагалось новое.