Андрей Пинаев - Волшебный ключ

Лена испуганно обернулась. По тропинке, следом за ними, шел Правитель в сопровождении двух своих бойцов-телохранителей. Он остановился в нескольких шагах.

— Вы… как вы сюда попали? — спросила Лена.

Старик, должно быть, совершенно отвык ходить пешком, после небольшого путешествия он тяжело дышал и держался за плечо одного из телохранителей.

— Я шел следом за вами. Я искал это место. Я искал его очень давно.

— Вы знали об этом? — кивнула Лена на камень.

— Да. — наконец справился с дыханием Правитель. — когда призрак, мальчик с собакой, похитил вас, сначала я… э… чего уж там, я был здорово напуган и приказал вас убить. Видите ли, в свое время имелись с ним немалые проблемы. Но когда оказалось, что вы живы и находитесь посреди Болота, я приказал следить за вами… я подумал, что это может дать результаты. Я подумал, что призрак может привести вас сюда. А вы приведете меня.

— Вы следили за мной, все это время? Как, с воздуха?

— И с воздуха тоже… но не только. На счастье, среди ваших спутников был наш агент. Лена растерянно посмотрела на Антигена.

— Ген… ты?

— Нет, не он. Константин, подойдите.

Подросток, сутулясь и пряча взгляд, подошел к старику. Тот положил руку ему на плечо.

— Константин, идите по тропинке, там приземлился бот. Вас ждут.

— Он убил твою мать! Всех твоих! — сказала Лена ему вслед, но подросток словно не слышал.

— Город Птичий Холм был уничтожен, когда Константин сообщил нам, что они близки к тому, чтобы построить свой атмосферный генератор. Развитый сосед был нам опасен. А группа путешественников была уничтожена потому, что не смогла сберечь вас. Константин сообщил нам о вашей якобы гибели, и… я не смог сдержать своего разочарования. Правитель, словно извиняясь, развел руками.

— Что вы наобещали ему? — спросила Лена.

— Ну зачем таким тоном… — улыбнулся старик. — я обещал ему место под солнцем, достойную жизнь в городе. И свое обещание я сдержу.

— И зачем вы здесь? Правитель сделал несколько шагов к Лене.

— Я хотел бы попросить вас об одном одолжении. Откройте эту дверь и дайте мне войти. Я хотел бы войти в нее первым. Увидев, как Лена озлобленно мотнула головой, старик поинтересовался:

— Почему нет?

— Потому что… — Лена замолкла, не в силах подобрать слова. — потому что нечего тебе там делать.

— Вы считаете меня недостойным этого чудесного мира?

— Верно. Еще как верно.

Рука Лены дрогнула возле кобуры пистолета. Телохранители заметили это движение и насторожились. Старик улыбнулся:

— Лена, я понимаю, искушение велико, но все же воздержитесь. Меня пытались убить множество раз, и при помощи оружия, куда более страшного, чем ваше. Как видите, я стою перед вами невредимый. Не доставайте пистолет. Не давайте повода моим бойцам.

— Вас нельзя пускать туда. — сказала Лена. — Вам там не место.

— А себя, Лена, вы считаете достойной переступить этот порог? Лена ответила не сразу.

— Нет, не считаю. Но призрак привел меня сюда, значит, он считает, что я могу войти. А вы… ох, Правитель, если бы вы хоть раз побывали там… вы бы меня поняли. Таким, как вы, там не место. Старик засмеялся. Его смех был отвратителен.

— Лена, Лена, Лена… вы лишь на минуту заглянули туда… и теперь поучаете меня? Хотите, я вас удивлю, Лена? Вы уж извините, что придется снять с вас розовые очки, но… я там родился.

— Что?! — Лена отшатнулась и уперлась в дверь спиной.

— Я там родился… и там я жил до тридцати лет. А потом перебрался сюда.

— Ложь… — Лене не хотелось в это верить. — врешь, старик…

— Это правда. Я родился в одном из прекрасных городов на берегу реки, там я и жил. Жил обычной жизнью, работал… знаете, даже сейчас, восемьдесят лет спустя, я не могу подобрать подходящего синонима моей тогдашней должности. Ну, скажем так, я был смотрителем маяка. Это несколько отражает суть. Я всегда был на высоте, и смотрел на людей сверху. Я видел людей с такой высоты, от которой кружится голова; оттуда они выглядели как муравьи… как самые мелкие пылинки. И постепенно я начал понимать, что я не такой как они. Я начал осознавать, что я выше остальных. И тогда… я понял, что не могу так дальше жить. Я понял, что я должен доказать свое превосходство. Я долго размышлял. Я должен был сделать нечто такое, чего никто до меня сделать не мог. И однажды… о, это было наитие… это было откровение. Однажды я понял, что я должен сделать. Я должен сделать нечто непоправимое, на что неспособны остальные.

— И что вы сделали? — спросила Лена.