Артур Кларк - Прелюдия к космосу

– Он сказан, что мистера Джонса, леди Каррузерс И еще кого-то, чье имя я не разобрал, в данный момент в палате нет.

Похоже, все, кроме Дирка, суть этой фразы уяснили, поскольку некоторые люди стали с недовольным видом расходиться.

– Теперь нам предстоит ждать,- сказал Мэтьюз. – Но недолго, поскольку нам назначена аудиенция.

На протяжении десяти минут назывались другие имена и члены палаты общин выходили и уводили с собой своих посетителей. Порой Мэтьюз что-нибудь говорил о человеке, о котором Дирк ничего не знал. Дирк старался делать вид, что понимает, о ком речь.

Но вот он заметил, что полисмен указывает на высокого молодого человека, весьма далекого от представлений Дирка о пожилом ирландском баронете.

Молодой человек подошел к ним.

– Как поживаете? – спросил он -Моя фамилия Фокс. Сэр Майкл еще несколько минут будет занят, поэтому он попросил меня позаботиться о вас. Быть может, вы желаете послушать дебаты, пока сэр Майкл не освободится?

– Безусловно, желаем- ответил Мэтьюз с несколько преувеличенным энтузиазмом.

Дирк догадался, что это для Мэтьюза не ново, а ему было довольно интересно увидеть парламент в действии.

Они проследовали за своим проводником по бесконечным коридорам, миновали бесчисленные арки. Наконец Фокс передал их престарелому распорядителю, который, судя по его возрасту, вполне мог быть свидетелем подписания Хартии вольности.

– Он подберет для вас удобные места,- пообещал мистер Фокс. – Сэр Майкл примет вас через несколько минут,

Дирк и Мэтьюз поблагодарили Фокса и пошли вслед за стариком- распорядитслем вверх по витой лестнице.

– Кто это был?- спросил Дирк.

– Роберт Фокс – лейборист, член палаты общин от Тонтона, – ответил Мэтьюз, – Это еще одна особенность палаты – здесь…….. каждый кому-то помогает. Принадлежность к конкретной партии не так много значит, как думают посторонние.

Он обратился к распорядителю:

– Какой вопрос сейчас дебатируется?

– Билль о контроле за производством безалкогольных и слабоалкогольных напитков во втором чтении, – отрапортовал распорядитель заупокойным голосом.

– О боже! – воскликнул Мэтьюз – Будем надеяться, что нас действительно через несколько минут примут!

Со скамей на верхней галерее открывался хороший вид на зал, в котором шли дебаты. Дирк не раз видел этот зал на фотографиях, но он всегда представлял себе дебаты так: кто-нибудь из парламентариев вскакивает и кричит: «Регламент!» или, того хуже: «Стыд и позор!», «Отозвать!» или еще что-то в том же духе. Вместо всего этого он увиден около тридцати вальяжных джентльменов, рассевшихся на скамьях, и заместителя министра, который зачитывай не слишком увлекательный перечень цен и доходов. На глазах у Дирка два члена палаты одновременно решили, что с них хватит, и, отвесив едва заметные поклоны спикеру, удалились из зала. «Можно не сомневаться,- подумал Дирк что они отправились на поиски не самых безалкогольных напитков».

Он обвел взглядом огромный зал. Помещение палаты общин совсем неплохо сохранилось для своих лет, и было чудесно поразмышлять об исторических сценах, которые разыгрывались здесь на протяжении столетий, начиная с…

– Смотрится неплохо, правда? – прошептал Мэтьюз

Восстанавливать закончили только в тысяча девятьсот пятидесятом, знаете?

Дирк вздрогнул и вернулся в настоящее.

– Господи боже! А я думал, этому зданию несколько веков!

– О нет. Прежнее здание Гитлер сровнял с землей во время блицкрига.

Дирк рассердился на себя за то, что забыл об этом, и снова стал слушать дебаты. Теперь на сторону правительства встали пятнадцать членов палаты, а составлявшие оппозиции

консерваторы и лейбористы едва дотягивали до чертовой

дюжины.

Неожиданно тяжелая дубовая дверь, около которой они сидели, открылась, и, обернувшись, Дирк и Мэтьюз увидели круглое улыбающееся лицо. Мэтьюз проворно вскочил; Сэр Майкл поприветствовал его и Дирка и многократно извинился. В коридоре, где можно было говорить громче Мэтьюз представил Дирка и сэра Майкла друг другу, после чего они через лабиринт коридоров проследовали за парламентарием в ресторан. Дирк решил, что такого числа акров деревянных панелей он никогда в жизни не видел.

Старому баронету наверняка было далеко за семьдесят, но он шагал пружинящей походкой, и морщинок у него на лице почти не было. Своей идеально круглой лысиной он настолько напоминал средневекового аббата, что Дирку стало казаться, что они находятся под сводами Гластонбери [14]в эпоху, предшествовашую упразднению монастырей.