Эдмунд Купер - Эльфы планеты Эревон

Привязав пленников к палпалам, маленький отряд поспешил домой. Абсу считал, что нужно продолжить битву, однако он был связан данным Расселу словом и терпел.

Пройдя несколько километров до гостиницы, Эндрю и Рассел увидели, что Абсу и его помощники уже там, а пленники пришли в сознание, хотя, несомненно, с головной болью. Они были молчаливы и угрюмы.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Если в свое время электричество, мебель модерн, стеклянная посуда и одежда двадцатого века ошарашили людей из средних веков, то двоих первобытных людей это привело в священный трепет. Их усадили в вестибюле эревонского "Хилтона", и тринадцать землян плюс трое из клана Абсу стали разглядывать гостей.

Пленников поместили как можно удобнее в двух мягких креслах, хотя руки и ноги у них были все еще связаны. Возможно, они боялись этих кресел гораздо больше, чем всех фантастических предметов вокруг. Может быть, они считали эти кресла чем-то вроде жертвенника или приспособления, которое со временем проглотит их целиком.

На них было жалко смотреть, когда они старались придвинуться поближе, чтобы успокоить друг друга. Разгадав это желание, Рассел велел поставить оба кресла рядом.

- Я-не-бежать, ты-не-бежать, я-видишь-не-ранен, - храбро рычал мужчина.

- Я-не-холод-ранен, холод-боль-придет, - ныла женщина, - нет-бежать, нет-есть, нет-трогать-держать, холод-боль-придет.

Он старался ее обнять, но, поняв, что ему это не удастся, попытался лизнуть в лицо. И это не получилось. Но он ухитрился положить голову ей на грудь, и это ее как будто успокоило.

- Нет-холод-боль-придет, - бормотал мужчина, правда, не очень уверенно. - Я-ты-есть-смеяться. Нет-холод-боль.

Рассел внимательно смотрел и слушал. Понять, о чем говорят эти люди, было довольно легко, потому что их образ мысли был прост: "холод-боль" означало смерть.

- Холод-боль-придет-нет, - сказал он в порядке эксперимента. - Ты-она, холод-боль-нет.

Мужчина рванулся в кресле и зарычал, обнажая клыки, как зверь. Женщина захныкала.

- Ты-она, тихо-отдыхать, - продолжал Рассел баюкающим тоном. Боль-нет, ты-кушать, она-кушать, боль-нет.

Мужчина снова зарычал, но уже не так уверенно. Он уныло обвел взглядом множество лиц перед ним, потом поморгал, глядя на электричество, и вздрогнул.

- Бедняга просто потрясен всем окружающим, - сказал Рассел. - Нас очень много, и свет для него слишком ярок. Нет ли свечей? По крайней мере, они увидят пламя, к которому привыкли.

- Мне тоже больше нравится настоящий огонь, а не горящие шарики, важно заявил Абсу. - Вы, волшебники, способны сбить с толку даже культурных людей, не то что этих дикарей.

Марион Редмэн принесла четыре свечи и зажгла их, а Роберт погасил электричество. Но эта внезапная перемена почему-то заставила первобытных людей заголосить - они стали рваться из кресел. Однако через пару минут они успокоились.

- Абсу и Анна, останьтесь со мной, - сказал Рассел. - А остальных я попросил бы уйти; выпейте что-нибудь и вообще отдохните. Мы еще вдоволь насмотримся на своих пленников, если они не умрут от страха.

- Повелитель Абсу, - спросил Фарн, - желаешь ли ты, чтобы твои вассалы, я и Гролиг, ночевали отдельно от тебя?

Абсу согласно кивнул:

- Отдыхайте недалеко, так, чтобы слышать мой голос. Но я думаю, ваши кинжалы мне не понадобятся.

- Рассел, не накормить ли нам этих двоих? - спросила Симона.

- Может быть. Но дайте им что-нибудь попроще. Я думаю, мясо и простая вода как раз то, что им нужно.

Теперь только Абсу, Анна и Рассел остались с пленниками.

- Нет-боль, - сказал Рассел. - Мы-вам-не-боль. - Потом он сказал Абсу: - Разрежь веревку на руках женщины, и посмотрим, что будет.

Увидев, что Абсу приближается к его подруге с кинжалом, мужчина забился в кресле, как безумный. Успокаивающие звуки, которые издавал Рассел, на него не действовали. Пока Абсу разрезал путы на руках пленницы, ее друг так ловко изогнулся, что сумел укусить Абсу за руку.

Абсу выронил кинжал и свободной рукой, вернее, ребром ладони нанес мужчине удар в челюсть, который мог вышибить все зубы. Затем поднял кинжал и спокойно продолжал работу.

Женщина еще немного похныкала, потом подвинулась к приятелю и стала гладить его по голове. Видя, что на его подругу никто не покушается, тот бросал на своих врагов уже не столь свирепые взгляды.

- Нет-боль, - повторял Рассел. - Мы-вам-нет-боль. Руки-двигать, нет-боль.

Склонившись над мужчиной, Абсу разрезал его веревки тоже. Тот рычал, но сидел спокойно, пока его не освободили. Потом внезапно схватился за острие кинжала, вскрикнул, уронил его и с удивлением стал смотреть на кровь, выступившую у него на руке.