Эдмунд Купер - Сомнительная полночь

Его мысли прервал тяжелый, глухой взрыв, от которого вздрогнули даже массивные стены Музея.

- Это, я думаю, Корнил Таун высказал свои наилучшие пожелания во дворце, - сказал Проф. Хиггенс, не прекращая поглощать бутерброды один за другим.

- О Боже, - тихо прошептала Вивиан. - Я очень надеюсь... - Она побоялась закончить фразу. Маркхэм взял ее за руку:

- Я пока не хотел говорить тебе об этом. Он уже мертв, Вивиан. Я послал одного парня выяснить о судьбе Клемента еще три дня назад. Думал, может быть, представится случай выкрасть его или что-нибудь в этом роде. Соломон собирался устроить ему ударный анализ - в мое время это называлось промыванием мозгов - так, чтобы создать нового, послушного президента и дискредитировать нас. Но Клемент, вероятно, достал какой-то яд... Вот и все, что я знаю, дорогая. Это не так много, но пришлось рисковать жизнью одного из наших людей, чтобы узнать хоть это.

Вивиан закрыла лицо ладонями. Маркхэм хотел успокоить ее, но Марион-А уже обняла ее за плечи. И тут его отвлекло появление посыльного.

В Египетскую Галерею вошел растрепанный, запачканный кровью Робин Гуд. За спиной у него висел длинный лук, в руке он держал карабин.

- Хэлло, сэр, - прохрипел он. - Мы разрушили дворец.

- Потери? - быстро спросил Маркхэм.

- Больше двухсот человек, сэр. Они выставили целую психиатрическую бригаду против нас. И когда мы уже почти сломили сопротивление, появились три или четыре сотни убийц.

- Они действовали хорошо? Робин Гуд улыбнулся:

- Да, сэр, но недостаточно. Они не запрограммированы отступать, даже если проигрывают. Поэтому их пришлось уничтожить.

- Командует все еще Мэллорис?

- Да, сэр. Хотя он и ранен в голову.

- Тогда его заменяем, - сказал Маркхэм. - Пусть командует его заместитель. Мэллориса доставьте сюда для медицинской обработки. И велите заместителю Мэллориса усилить штурм Центрального Бюро... И выкиньте вы этот чертов лук!

- Да, сэр. - Робин Гуд снял свой длинный лук и посмотрел на него, как показалось, с большим удивлением, а затем бросил его на пол и повернулся, чтобы уйти.

Неожиданно отдаленные звуки боя потонули в грохоте взрыва - немного послабее, чем тот, который разрушил дворец. Потом последовал второй взрыв, за ним третий.

- Черт! Это, наверное, Центральное Бюро! - радостно воскликнул Проф. Хиггенс.

Но все размышления по этому поводу были немедленно оставлены, так как охрана ввела в Египетскую Галерею компанию из четырех странных фигур.

Генрих Восьмой, Дэви Крокетт и Юлий Цезарь подвели монаха-картезианца в плаще с капюшоном к Маркхэму.

Генрих Восьмой довольно бесцеремонно толкнул монаха вперед.

- Хэлло, сэр, - сказал он, поклонившись Маркхэму. - Мы встретили преподобного отца на улице Нового Парламента. Думали, он наш человек, но он начал стрелять. Мы его ранили в руку. Если бы знали, кто это, целились бы получше.

С презрением Генрих Восьмой сдернул капюшон с головы картезианца, и все увидели приятное лицо, лишенное возраста. Монах улыбнулся и наклонил голову в знак приветствия.

- Доброе утро, сэр, - спокойно сказал Соломон. - Весьма прискорбно, что вы не послушались моего совета.

- Прискорбно для кого? - требовательно спросил Маркхэм.

- Для введенных в заблуждение человеческих существ, которые уже мертвы, и для тех, кто вскоре присоединится к ним, - ответил Соломон.

Маркхэм пожал плечами:

- Невозможно уничтожить андроидов, особенно андроидов-убийц, без потерь. Но дворец уже обезврежен, надеюсь, и Центральное Бюро - тоже. Вскоре мы сможем вплотную заняться различными подразделениями Психопропа. Я бы сказал, что битва близится к концу. А для вас он уж, конечно, неминуем.

Соломон засмеялся:

- С вашего разрешения, сэр, я позволю себе не согласиться. Битва вскоре только начнется. Моя личная судьба не имеет значения. Все андроиды заменимы.

- Может быть, - мягко сказал Проф. Хиггенс, - мы и не собираемся заменять уничтоженных андроидов - даже вашего уровня.

Соломон встретился взглядом с Вивиан, проигнорировав слова Хиггенса.

- Позвольте мне выразить вам свое сожаление и принести извинения, мадам, за устранение вашего отца. Многие годы мы работали вместе, и я глубоко уважал его. Но личные соображения неуместны, когда речь идет о политической необходимости и безопасности республики.

- Вот здесь, - спокойно сказал Маркхэм, - андроиды и люди могут иметь различные мнения. И, возможно, даже непогрешимый андроид может сделать ошибку и недооценить значение, которое человеческие существа придают человеческим ценностям.