Андрей Курков - Судьба попугая (География одиночного выстрела - 2)

Глава 14

До узловой станции поезд-рельсоукладчик ехал не меньше четырех суток. Остановились только один раз - в том месте, где в снегу среди сильных кедров, росших здесь на почтительном расстоянии друг от друга, были похоронены, а точнее - присыпаны снегом - мальчишки в военной форме.

- Сосчитать их надо! - сказал, спрыгнув с теплушки, Тауфенбах.

Все шестеро - машинист с помощником, Тауфенбах с Брузе, Добрынин, и Ваплахов - выбрались из поезда и топтали снег, переходя от одного белого холмика к другому, иногда разрывая его в одном месте, чтобы проверить: могила это или просто занесенный на зиму снегом муравейник.

Посчитали. Вышло сорок два мальчика.

Когда состав уже тронулся, Тауфенбах, Отогрев руки у химической печки-буржуйки, сел за стол и, достав из кармана толстую автоматическую чернильную ручку, написал небольшой - в два листа - отчет об обследовании неизвестного кладбища.

- Такое дело, - сказал он Добрынину, поставив жирную точку. - Учет - очень важная вещь, а в этом случае - особенно. Может оказаться преступлением - и тогда мы - единственные свидетели. Я и вас здесь запишу на всякий случай.

- Конечно, - согласился Добрынин. - И товарища Ваплахова тоже запишите!

На узловой станции Тауфенбах отвел народного контролера и урку-емца в здание железнодорожной коммуны. Казалось, это было единственное жилое здание в этом месте. Дальше, за ним и по обе стороны от него, тянулись длинные складские помещения, а вся земля вокруг, как еловыми иголками, была покрыта рельсами, сходящимися, расходящимися, вливающимися друг в друга. Приходилось смотреть под ноги буквально при каждом шаге.

Комендант железнодорожной коммуны, хромой коротун в коротком овчинном тулупе, прочитав мандаты народного контролера и его помощника, отвел их на второй этаж в небольшую комнатку, где стояло пять застеленных по-военному кроватей; у изголовья каждой была тумбочка.

- Здесь пока поживете, - сказал комендант. - Это у нас для ответственных работников покой. Кушать будете внизу, там общая столовая. Еда подается в семь тридцать, два и семь часов. У вас свои ложки есть?

Добрынин отрицательно мотнул головой.

- Ничего, я вам достану! - пообещал комендант и вышел из "покоя".

Добрынин выбрал кровать у окошка. Дмитрий присел на соседнюю.

- Ну вот, - довольно произнес Добрынин. - Здесь и тепло, и кормят. Дождемся поезда на Москву и поедем...

- И я поеду? - с плохо скрываемым радостным предчувствием спросил Ваплахов.

- Да, - твердо ответил народный контролер. - Это на самолете тогда не разрешили, а на поезде все ездят... В дверь постучали. Добрынин и Ваплахов переглянулись слегка удивленно.

- Чего там? - спросил народный контролер. Снова зашел комендант. Принес две ложки, две кружки и кусок наждачной бумаги.

- Вот, достал, - сказал он, протягивая все народному контролеру. - Ложки чуть поржавели - зачистите их, а то как-то...

Добрынин понимающе кивнул.

- Обед скоро, не опаздывайте! У нас кормят, ох, как хорошо!

Дверь снова закрылась. Оставшись вдвоем, Добрынин и Ваплахов поделили наждачную бумагу пополам и принялись очищать ложки от ржавчины, довольно глубоко въевшейся в железо.

Обед действительно показался Добрынину праздником. Горячая пшенная каша обжигала рот, но медленно есть народный контролер почему-то не мог. Ржавая ручка ложки неприятно шершавила пальцы - до обеда Добрынин успел очистить от ржавчины только черпалку. Дмитрий же наоборот - очистил только ручку и теперь вместе с кашей у него на зубах похрустывала иногда и рыжая крошка ржавчины.

Запив кашу сладким чаем, Добрынин и Ваплахов пошли искать товарища Тауфенбаха, чтобы хоть что-нибудь узнать. Переходя через несчетное количество рельсов, то и дело спотыкаясь о шпалы, народный контролер со своим помощником чуть не попали под самостоятельно катившийся грузовой вагон. Едва успев выскочить из-под него, они отдышались и дальше пошли с еще большей осторожностью.

Тауфенбаха нашли в его теплушке - состав рельсоукладчика стоял на старом месте.

- Дней через десять будет поезд на Москву, - сообщил им немец.- А пока можете спокойно здесь отогреваться. Мы с Брузе снова ветку строить отправляемся. Завтра с железнодорожной коммуны всех новых рабочих забираем, так что теперь несколько дней вся каша на кухне - ваша.

- А куда строить будете? - поинтересовался Добрынин.

- По прямой на север, в сторону Туруханска. Там экспедиция много рыбы обнаружила: река совсем замерзла до дна, а вместе с ней - и рыба. Передали, что на кубометр замерзшей реки до пуда рыбы. Преувеличивают, наверно, но приказали срочно ветку строить...