Владимир Владко - Аргонавты вселенной (редакция 1939 года)

— Немедленно надевать скафандры! Василий наденет мой. Я запрусь в навигаторской рубке. Гуро, вы будете руководить работами. В борту ракеты пробоина, и через нее выходит со свистом в межпланетное пространство наш драгоценный воздух. Надеть скафандры!

Монотонный, однообразный свист продолжался. Рындин, быстро перебирая руками петли на стене, передвигался к навигаторской рубке. Но перед тем, как закрыть за собою дверь, он остановился на минутку и добавил:

— Я думаю, это — метеорит. Будем надеяться, что он один. За работу!

Двери наглухо закрылись за ним. Метеорит?.. Пробил стенку ракеты?.. Василий нервно сжал кулаки. На мгновение он утратил возможность мыслить, способность владеть собою.

Еще один удар встряхнул ракету. Этот удар словно был сигналом: по металлическим стенкам ракеты забарабанил дождь мелких частых ударов.

Метеорит был не один!

Василий Рыжко ощутил неприятную слабость в ногах. Он закусил губы и посмотрел на Гуро и Сокола. Они были в скафандрах и теперь надевали шлемы. А он еще сто и т!.. Скорей, скорей, одеваться!

Тут, в ракете, это было очень легко — ведь скафандр и металлический шлем ничего не весили. Вот уже все тело в скафандре, вот надет и шлем. Остроумное приспособление давало возможность завинтить шлем изнутри, без посторонней помощи. Так. Теперь повернуть вот эту ручку, как показывал Василию еще позавчера Гуро. Готово! В шлем начал входить кислород из цилиндров на спине, заряженных оксилитом. Так называлось чудесное химическое вещество, которое вбирало из воздуха внутри шлема углекислоту и вредные остатки дыхания человека, а вместо них выделяло из себя кислород.

Сквозь толстое, но безупречно прозрачное стекло шлема было хорошо видно, как Гуро приблизился к доске управления воздушными аппаратами и выключил все приборы. Сокол и крайне удивленный Василий Рыжко услышали знакомый голос Бориса Гуро:

— Для чего тратить воздух? Все равно его вытягивает сквозь отверстие космическая бездна!

Звуки голоса поражали: его, касалось, было слышно через толстые стенки шлема. Как это могло быть? Однако Василий не задумывался над этим. Его внимание приковала маленькая дрожащая стрелка барометра-анероида, который висел на стене каюты. Эта стрелка, показывавшая давление воздуха в каюте, резко прыгнула влево. Она мчалась по цифрам, оставляя их позади одну за другой. Василий Рыжко со страхом смотрел на нее: стрелка своим быстрым движением показывала, что воздуха в каюте почти уже не оставалось, он полностью выходил через отверстие в стене ракеты… Вот уже стрелка останавливается, останавливается… она совсем ближе к нулю… она вздрагивает — и останавливается окончательно. В каюте, где только что велся оживленный разговор, совсем не осталось воздуха. Пустота, холодная, мертвая пустота…

Василий заметил, как вздулся его скафандр. Рукава раздулись так же точно, как и штаны, словно их распирало изнутри. Да так оно и было, — потому что внутри скафандра оставалось нормальное давление. С невольным чувством страха Василий потрогал пальцами ткань скафандра: а что, если он не выдержит и лопнет? Что тогда? Немедленный конец…

Снова послышался голос Гуро:

— Рекомендую товарищам включить электрические грелки, иначе можно замерзнуть. Василий, ты не забыл, как управлять грелкой?

Губы юноши невольно ответили — совсем автоматически:

— Нет…

— Напоминаю тебе все-таки: на подбородке твоего шлема есть маленькая рукоятка. Она поворачивается вправо. Далеко не поворачивай, а то сразу поджаришься. Лучше понемножку. Эк, как температура упала! Ртуть в термометре замерзла!..

Действительно, ртуть смерзлась комочком на самом дне стеклянного шарика термометра.

Василий немедленно повернул рукоятку грелки. Приятнее тепло разлилось по скафандру. И снова юноша подумал: как это он слышит голос Гуро? Ведь дело не только в том, что их разделяют толстые стенки шлемов. Это еще так-сяк. Но, кроме, того, из каюты исчез весь воздух. А именно по воздуху передаются звуковые волны. Нет воздуха — значит, и звуки распространяться не могут… как же…

— Видите, Вадим, как прекрасно работают установки? А вы еще побаивались, что в пустоте радиоволны распространяются хуже. Вот как хорошо слышно!

Это снова звучал голос Гуро. А вот отвечает ему Сокол — и опять Василий слышит все:

— Да, работают безупречно. Честь и хвала Николаю Петровичу! Это тоже было его изобретение — пристроить к нашим шлемам крошечные радиоустановки. Однако, интересно, обстреливают ли еще нашу ракету окаянные метеориты? Правда, мне думается, что это был только один небесный путешественник, окруженный, возможно, лишь тучкой тонкой небесной же пыли. Первый удар, который пробил стену ракеты, — это удар самого метеорита. А затем мы слышали уже легонькие удары мелких порошинок.