Кэтрин Куртц - Камбер - еретик (Дерини - 3)

- То, что вы делаете, им только на руку!-воскликнул Камбер.-Неужели вы не видите, что даете своим врагам как раз то, чего они добиваются!

Рука предводителя всадников крепче сжала повод, его глаза блеснули холодом стали.

- Как ты смеешь говорить с нами в подобном тоне? Кто ты такой?

- Какая разница?-Камбер жестом предотвратил гневный протест Йорама.-Вы причиняете нашей расе столько же вреда, сколько те самые льстецы, которых вы призываете ненавидеть! Такому человеку, как Мердок Картанский, не нужно других аргументов, кроме ваших действий, в подтверждение его лжи.

Обвинительная речь была встречена шепотом недовольства, какой-то наглец направил лошадь на Камбера и попытался ухватить его за плащ, чтобы свалить с коня. Ловкий, неуловимый маневр предотвратил эту попытку, отчего сам ниспровергатель, промахнувшись, лишь чисто случайно не оказался на земле. Своим резким движением Камбер нечаянно откинул полу плаща, обнажив символ власти из золотых букв "X" и изукрашенный драгоценными камнями епископский крест. Увидев знаки высокого достоинства, всадники ахнули:

- О, Боже, да это же канцлер!

Стоявший рядом с Камбером Йорам облегченно вздохнул и опустил меч, хотя и не убрал его в ножны. Четыре Стражника стояли, готовые к бою, чувствуя, что победа может достаться им, и все же не зная, чем закончится столкновение. Еще несколько мгновений напряжение сохранялось. Его разрядил вожак задир. Он поднес руку к шляпе, отдавая честь Камберу, и с легкой насмешкой, но почтительно склонил голову.

- Прошу прощения, Ваше Преосвященство, мы допустили ошибку.

- Я тоже так думаю!-пробурчал Йорам, становясь на Всякий случай между конями Камбера и предводителя.

Но отповедь Камбера и его сановное положение явно отбили у юных лордов охоту связываться с этой шестеркой, По команде явно обескураженные всадники-дерини построились, объехали Камбера и его свиту и поскакали к Эбору, растворяясь в сгущавшихся сумерках. Йорам и стражники собрались нагнать их, это читалось по их возмущенным лицам, но Камбер поднял руку.

- Нет!

Йорам бросил прощальный уничтожающий взгляд в направлении исчезнувших забияк и, раздосадованный, со звоном всадил меч в ножны.

- Негодяи,-пробормотал священник. Сержант Гатри был еще смелее.

- Как они смели? Что они о себе мнят?-кипятился он.-Ваше Преосвященство, вы должны были позволить нам догнать их!

-И чего бы вы этим добились?-спросил Камбер.-Вы отличные солдаты, но противников было больше, мы на чужой территории, уже сгустился мрак-эти три фактора против вас. Более того, все они были дерини, а вы, за исключением Йорама, нет.

- Его Преосвященство прав, Гатри,-неохотно согласился Йорам.-Хотя я с большим удовольствием задал бы им трепку.-Он повернулся к Камберу, снова бесстрастный, как и подобает служителю Ордена святого Михаила и секретарю канцлера-епископа.-Как вы полагаете, Ваше Преосвященство, не лучше ли при данных обстоятельствах объехать Долбан стороной? Король должен узнать об этом инциденте как можно скорее...

Если придется, слова Йорама отлично объяснят несостоявшийся визит-такой вариант и Камберу, и Йораму нравился больше, чем неизбежное беспокойство от посещения главного храма святого Камбера. После нескольких стычек во времена канонизации Камбера Кверон Кайневан стал человеком, которого они хотели видеть меньше всего. Но, к несчастью, тот же самый довод диктовал необходимость задержки, делал ее прямо-таки неизбежной. Кверон Кайневан, аббат храма святого Камбера Долбанского, был обязан следить за соблюдением Королевского мира на прилегавших к аббатству дорогах, и именно его, а не короля, следовало первым предупредить о шайке воинственных дерини.

Камбер напомнил об этом спутникам, прежде чем пуститься в тряский галоп по снежной и тускло освещенной дороге. Они не проехали еще и мили в направлении Долбана, когда увидели приметы бесчинств молодых дерини.

Грязный снег в несколько дюймов теперь достигал колен лошадей. Копыта ступали в месиво, путники замедлили шаг. Осторожно двигаясь дальше, они за поворотом наткнулись на кучку одетых в ливреи мужчин без лошадей, однако их высокие сапоги со шпорами на этой дюжине говорили о том, что в путь они пустились отнюдь не пешими.

Все двенадцать схватились, за мечи, но остались на месте, как черные пятна среди серого изрытого копытами снега. На обочине, под надежным прикрытием голых ветвей одинокого дерева, молодой человек в некогда красивом дорожном костюме успокаивал плачущую женщину. Ничем не покрытые светлые волосы женщины растрепались, она плакала в объятьях юноши и теребила грязную одежду. Более зрелый мужчина с тонзурой и в облачении священника беспомощно глядел по сторонам и заламывал руки.