Журнал «Если» - «Если», 2003 № 10

Почему же я все-таки решил тряхнуть глубокой стариной и выступить в роли критика? Отвечаю: неожиданно для себя я столкнулся с литературным явлением, происхождение которого не смог объяснить себе — ни сразу, ни даже по зрелом размышлении. Я имею в виду недавно вышедший в издательстве «Новая Космогония» роман «Хрустальная гора, или Суперналадчик» доселе мне совершенно неизвестного автора Язона Симова.

В отличие от ребенка, плод литературного творчества не появляется на свет случайно, вследствие того лишнего движения, которое, по свидетельству Жванецкого, и делает человека отцом. Создание книги является действием с заранее обдуманным намерением. Но всякий замысел не может возникнуть без понимания той цели, какую желаемо достигнуть. Или, точнее, целей. Потому что их, как правило, не менее двух. Первая не нуждается в объяснении, она выражается даже не словами, но исключительно числами (совсем по Гумилёву: «А для низких дел служили числа»); это цель житейская, сугубо материальная. А вот со второй — сложнее. Вернее, со вторыми — потому что тут начинают уже возникать варианты. Всякая вещь пишется для определенного адресата, даже глубоко личные, казалось бы, дневники. Адресатом может быть читатель, издатель, критик и, наконец, сам автор. Один и тот же замысел будет реализован совершенно по-разному в зависимости от того, кому же текст предназначается.

Но всякая работа имеет свой адрес не только в пространстве, но и во времени. Подавляющее большинство книг пишется для сегодняшнего дня, поскольку и издавать, и покупать их должны сегодня и данную им авторитетную оценку желательно прочитать еще при жизни. Однако существуют работы, создаваемые для будущего — а также и для прошлого, как бы это ни показалось странным. Ведь прошлого как такового не существует, есть лишь его сегодняшнее восприятие; и не менее, чем все сегодняшнее, оно подвержено изменениям. Следовательно, чтобы изменить прошлое, нужно лишь повлиять на настоящее, что и достигается созданием произведений, которые носят громкое звание исторических (что автору таковых вдвойне приятно, поскольку это определение имеет не менее двух смыслов)…

Всю эту затянувшуюся экспозицию я раскрутил единственно для того, чтобы объяснить, какая же нелегкая заставила меня засесть за отзыв об уже названном произведении. Не то чтобы я захотел вдруг похвалить автора или, наоборот, откровенно сообщить, что я о нем думаю. Ни в коей мере меня не обидело, что Я.Симов решил сопричислиться к писательской братии и заявить о себе в литературе: смысл слов со временем меняется достаточно резко, и если сейчас называют музыкой вой и хрипение, исполняемые под «фанеру», то можно ли требовать большего и от слова «литература»? Нет, конечно. Вернее всего, меня заставило сесть за эту работу полное неприятие авторской концепции.

Содержание произведения в общих чертах таково. На отдаленной (ну, разумеется!) планете с многозначительным именем Благера народ исчерпал все запасы долготерпения и, окончательно разочаровавшись в своих властях — в их глупости, бездеятельности и продажности, — решил разобраться с этой проблемой фундаментально, раз и навсегда. А именно — заменить власть людей властью компьютеров, исходя из того, что компьютеры взяток не берут, под себя не гребут, не интригуют друг против друга и, наконец, свои интеллектуальные возможности используют в полной мере. Составление программ для нового правительства было доверено лучшим программистам планеты, вернее, половине их, потому что другая половина вошла в состав комиссии, проверявшей готовые программы в поисках неточностей или каких-либо умыслов с целью нарушить то, что с самого начала было положено в основу всего: полную объективность в отношении всего на свете — ив первую очередь, конечно же, к строжайшему соблюдению принципа всеобщего равенства и прочей мифологии.

Уместным будет заметить, что подобная ситуация в фантастике уже обыгрывалась. С ходу вспоминается, например, Станислав Лем: в одном из его юмористических новелл властвующие компьютеры наводили в подчиненном обществе порядок, превращая людей в диски, из которых можно было выкладывать красивые узоры. Таким образом на планете был наведен безусловный и окончательный порядок.

Однако наличие предшественника, конечно же, не лишает Язона Симова права рассматривать ту же ситуацию, но с совершенно иной точки зрения, без улыбки. Это никак не может послужить поводом для критических замечаний. Зато достаточно претензий возникает при анализе развития сюжета. У Симова действие развивается так: система правящих компьютеров, бесстрастных, бескорыстных, лишенных дружеских, родственных, любовных связей, страстей и желаний, зависти и корысти — всего того, чем в таком изобилии обладают правители из породы людей, — начинает вершить и править. И поначалу вполне успешно. Она беспристрастна и неподкупна. Принимает правильные и справедливые решения. А поскольку в их программы заложены и возможности принуждения (прежде всего путем лишения материальных благ тех людей, что саботируют выполнение правительственных распоряжений или нарушают существующие законы), населению приходится, хочешь не хочешь, жить согласно компьютерным суждениям.