Константин Костин - Подрядчик

Волгарь таксиста как раз вспыхнул фарами и начал пятиться, разворачиваясь. Времени думать не оставалось, и я оттолкнулся ногами от подоконника. Приземлившись, не удержавшись на ногах, перекатившись через спину, я вспомнил выражение «земля пухом». Нифига она не пухом! Твердая, как сталь!

На дорогу я выскочил как раз перед капотом ГАЗа. Была бы у Николая хоть капля соображаловки — он бы снес меня, и самый гуманный суд в мире оправдал бы таксиста — к гадалке не ходи. Как раз с мозгами, похоже, у шофера был серьезный напряг. Или же кишка оказалась тонка. Но, чего уж говорить — меня не особо расстроило, что хромированный бампер лишь чуть коснулся моих штанин, а не снес мою голову. Похлопав по капоту, оставив на желтой краске красный отпечаток своей пятерни, я запрыгнул в салон. Водила испуганно вжал голову в плечи, и попытался слиться воедино со своим креслом. Не вышло.

— Чего смотришь, придурок? — рыкнул я. — Дави гашетку.

Тот попытался что-то сказать, но удалось лишь несколько раз беззвучно открыть и закрыть рот. Прямо, как рыба! Оставив бесплодные попытки, Коля лихорадочно закрутил головой.

— Что нет? — я схватил водилу за отворот куртки. — Слышь, мудила… ты знаешь, кто я? Агент Эрик Картман, ЦРУ. Догоняешь? Или ты жмешь педаль, или твоя телка с во-от та-акенной задницей получит тебя по почте… в разных посылках. А твою башку тебе же в задницу я хоть сейчас засуну. Ну?

Повторять не пришлось. Николай даже не стал тратить время, чтобы кивнуть головой — просто утопил гашетку до пола. Волга, едва не встав на дыбы, завизжала резиной, испаряя протектор, и сорвалась с места, снеся углом бампера урну. Я успел обернуться напоследок — дом, где еще пятнадцать минут назад горело всего два окна, превратился в подобие новогодней елки — теперь всего пара окон не горело. И почти в каждом темнел силуэт добропорядочного советского гражданина.

— Куда!

Я еле успел перехватить руль и вывернуть его в другую сторону — балбес-таксист собирался выехать на проспект, где по стенам домов уже гуляли красно-синие сполохи ментовских мигалок. Нырнув в арку дома, Волга выехала на набережную, и покатила, пусть по убитой, но совершенно пустой дороге. Водила вцепился в баранку и лихорадочно орудовал ею, объезжая колдобины.

Перед старой плотиной… хотя, какой, к черту старой? Так она будет называться только в конце девяностых! Я похлопал таксера по плечу, показывая остановиться. ГАЗ скрипнул тормозами, и замер перед бревенчатым настилом моста.

— Так, дружище… — произнес я, открыв дверь. — Где КГБ находится, знаешь? Доносы туда строчить умеешь?

— Не-а, — покачал головой Коля.

— Вот чудненько! Я сейчас выйду, а ты утопишь гашетку в пол, и чтобы через десять секунд духу твоего здесь не было. И учти — вернешься, да, не дай то Бог, еще и не один — пулю тебе первому между глаз пущу. Нас в ЦРУ знаешь, как стрелять учат? У! Вильгельм Телль отдыхает! Знаешь, такого?

— Не-а, — снова замотал головой водила.

— Вернешься — узнаешь, — пообещал я, покидая пепелац.

Таксист рванул с места, едва я закрыл дверь. Да, встрял мужик… хотел немного заработать — и такое попадалово! То, что он не жилец — и так понятно. Или жулики, или органы один черт найдут беднягу, чтобы через него выцепить меня. Обидно! Он и рассказать-то ничего толком не сможет!

Постояв, для проформы, еще пару минут, я зашагал по мосту. Освещения здесь не было, но мне это ничуть не мешало. Первую половину дороги я знал назубок — полтора года, что я ездил в институт на троллейбусе, потому как прав еще не было, ходил здесь до ЮУрГУ почти каждый день. И обратно — тоже. На природе, в парке, оно как-то приятнее, чем трястись в переполненной коробке, да и для здоровья полезнее. Каждый будний день два километра туда, два километра обратно… к исходу тех полутора лет ноги стали как у футболистов! А как получил права, через год руки стали как у штангиста, потому как крутить руль на «копейке» семьдесят первого года выпуска — занятие далеко нелегкое. Это потом я реквизировал у отца «девятку», показавшуюся мне тогда вершиной технической мысли.

Со второй половиной пути я был знаком только теоретически… да, до апельсина. Сто раз на машине мимо проезжал, так что и на своих двоих доберусь. Сейчас — по парку, до карьеров, там — вдоль дороги, через речку, через деревню, обойти пост, и останется отрезок километра в три через питомник и кладбище. Каких-то пара часов — и я на родительской даче! С вероятностью в девяносто процентов можно утверждать, что там сейчас никого нет — поехать в сад в будний день, после работы… нет, я слишком хорошо знал отца и мать, чтобы допустить такое.