«Лесоруб», — говорим мы обычно, но это слово, пожалуй, давно стало архаизмом. Нет больше в лесу рубки деревьев, нет дровосеков. Есть бензо- и электропилы, есть вальщики, пильщики — как вам больше нравится. Подобная перемена, взвинтив скорости работы инструментов, сделала более необходимым, чем когда бы то ни было, взаимопонимание напарников.
Чем глубже в ствол врезалась, вгрызалась цепь, тем определеннее акцент внимания и напряжения перемещался от Бондаренко, вальщика, к Дунникову, помвальщику. Бондаренко вслушался последний раз и ровно, аккуратно потянул пилу к себе, а Дунников подался вперед всем телом, ловя «намерение» дерева.
И все замерло в этот момент на площадке: заглушили свои «дружбы» раскряжевщики, отложили топоры обрубщики сучьев; все повернулись к нам в ожидании. Треснули последние живые волокна дерева, чуть сместил вилку Дунников, выпрямился Бондаренко — и сосна, как-то неестественно, трагично наклонившись, пошла вниз, гулко ухнула в мох, в талую, подпертую снизу мерзлотой землю. Бондаренко стер тыльной стороной руки пот с лица.
— Вот это и есть просека, — сказал Уласик, подытоживая увиденное нами. — Семьдесят пять метров ширины. Если считать и просеку под временную автодорогу, то всего сто. С чего и как начинаем валку? Приходят техник-геодезист и мастер. Производят разбивку. Оформляют границы просеки, волока, разделочной площадки. Оставляют затески на деревьях: указывают номер пикета, расстояние от оси главного пути. Ставят стрелочку — направление к следующей затеске… Потом прораб, мастер и бригадиры решают что, где — и начинается вал. Четыре с половиной гектара в сутки. Неделя — и коридор в тайге. Человек пришел, да? — сказал Уласик, предоставляя нам самим оценить эти темпы, этот натиск.
Крупные стройки интересны не только масштабом — он задан и, понятно, необычен, велик. Магнетизм выдающихся начинаний в другом, у него два полюса. Интересна живая, позволим себе так сказать, жизнь стройки — каждая деталь, каждая мелочь (именно, может быть, мелочь), зачерпнутые, как сталеварская проба, непосредственно из огня работ. Но столь же важно и интересно проследить, как возник замысел такого предприятия, что было отвергнуто, а чему отдано предпочтение при проектировании Магистрали. Какова она, Магистраль, построенная циркулем и линейкой? Что она представляет собой, выстроенная в представлении ученых и инженеров? В поселке Тында, на центральном участке Магистрали, мы встретились с руководителями Мосгипротранса, головного проектного предприятия. Правда, директор института Петр Васильевич Соболев от разговора уклонился: «Ясно, что вас интересует. Я могу рассказать о проекте, но мой рассказ был бы ограничен одним проектом. Впрочем, считайте, что вам повезло. Вон пр коридору прошел сейчас… Да, седой как лунь, но в душе ни одного седого волоса… С удовольствием представляю вам: Михаил Леонидович Рекс, главный инженер проекта всей Магистрали, от Усть-Кута до Комсомольска! Вот он вам расскажет, для него это полбиографии — Байкало-Амурская магистраль… И поспешите, пока он не прилег отдохнуть: завтра часика в четыре полетим с Михаилом Леонидовичем над трассой, над его молодостью».
«Над трассой, над его молодостью…» Сколько раз вспоминались нам эти слова, сколько удивительных судеб они, как ключом, разомкнули, обнажив их начало, их «день первый»?! «В задачу руководимой мною партии входила маршрутная геологическая съемка по наиболее краткому и удобному для прохождения железнодорожной трассы направлению между рекой Олекмой, от устья реки Нюкжи, и станцией Тында». Сам. стиль этих строк выдает ученого. И действительно: по заданию Академии наук СССР отправилась эта партия осенью 1932 года в один из наиболее неведомых районов Сибири. П возглавил партию ученый Иван Ефремов.
Конкретна была задача изыскателей: исследовать Лено-Тындинский участок Магистрали. Конкретны, если можно так сказать, были тяжелейшие испытания, встретившие первых из первых. Но недаром говорят: Поэзия и Незнаемое близки. Куда они пришли, горстка людей, ищущих дорогу Дороге? Не на край ли легендарной Ойкумены? И не там ли, в глубинах сибирской тайги, можно было во всем величии увидеть звездное небо: Гончих Псов, Северную Корону, Туманность Андромеды? И не отметил ли ученый, хотя бы просто в своих личных записных книжках, изустный календарь местных народов: Месяц Чистой Воды, Месяц Рождения Оленьих Телят? И не истинная ли дружба рождается там, у привальных костров и в тяжелых маршрутах? На все эти вопросы пришел ответ. В книгах. «На краю Ойкумены», «Лезвие бритвы», «Туманность Андромеды». И автором этих книг был Иван Антонович Ефремов, тот самый ученый, искавший «краткое и удобное для прохождения железнодорожной трассы направление» Байкало-Амурской магистрали…
Читать дальше