Андрей Лазарчук: Штурмфогель

Захтлебен пробежал глазами расшифровку. Нахмурился:

– Кто такой этот Ортвин?

– Человек Штурмфогеля. Американец. Работает за компот.

– Он знает, на кого работает?

– Надо спросить самого Штурмфогеля.

– Где он?

– А об этом надо спросить Юргена.

– Но он хотя бы в пределах досягаемости?

– Да.

– Вызови его. Срочно.

– Хорошо… Гуго, ты ведь понимаешь, в каком мы дерьме?

– В многослойном. И что?

– Черт, я даже боюсь произнести это… – Нойман набрал побольше воздуха и как будто нырнул в упомянутое дерьмо. – Ведь теперь, пока мы не узнаем, кто из нac… крыса… мы не сможем ни черта. Я прав?

– Абсолютно.

– То есть нам нужно свернуть или приостановить все операции и сконцентрироваться на поисках ублюдка. Потому что иначе…

– Иначе мы рискуем потерять все, – кивнул Гуго. – И все же одну операцию мы провести должны – причем максимально быстро.

– Какую же?

– Ты еще не понял? Мы должны уничтожить группу… – он заглянул в листок, – Эйба Коэна. И тогда, действуя уже оттуда, мы пришпилим крысу. Или я не прав?

– Атаковать, когда враг видит нас насквозь и каждого?

– Иногда приходится. Не забывай, что мы на войне.

– Ты знаешь, мне иногда действительно хотелось бы забыть об этом…

– И еще. Два момента. Первый: сведения о том, что у нас завелась крыса, не должны выйти за стены «Факела». Ни Мюллер, ни даже Шелленберг не должны узнать ни-че-го!

– Вообще-то я как раз хотел просить Мюллера заняться чисто оперативной разработкой…

– Ты понимаешь, что нас сожрут? Не успеешь сказать «ой». Нет-нет, ни в коем случае. Кто у нас люди Мюллера?.. – Гуго полез в карман за блокнотом. – Ага… ну, это легко. Он, конечно, заподозрит неладное, но я ему подкину что-нибудь вкусное…

– А второй?

– Что «второй»?

– Ты сказал: два момента. Какой второй?

– Второй… Кто уже знает псевдоним агента?

– Ты и я. Теоретически мог бы узнать шифровальщик, но для этого ему нужно выпытать у меня график смены книг. Все.

– Надо постараться, чтобы никто больше не узнал.

– Я не собираюсь…

– Ты не понял. Есть оригинал письма, есть его первая расшифровка, вторая…

– Ты хочешь толкнуть меня на служебный подлог?

Гуго потеребил шершавый подбородок.

– Иногда это единственный выход, – сказал он.

– Приехали, – сказал водитель.

Штурмфогель вздрогнул. Прижался щекой к стеклу. Пейзаж вокруг был незнаком и угрожающ.

– Где мы?

– Винтерфельдплац, как было заказано…

– Ах да. Простите, задремал… Сколько с меня? Водитель назвал сумму, Эрвин автоматически расплатился и выбрался из такси. Ночной воздух мгновенно привел его в нормальное состояние. Он постоял, глядя вслед удаляющейся машине; силуэт ее был странно перекошен. Потом повернулся и пошел обратно по Винтерфельдштрассе…

«Факел» занимал старинный особняк, прежде принадлежавший каким-то второстепенным службам расформированного абвера. В наследство, помимо неработающего фонтана во дворе, кабинетов, чуланов, коридоров и лестниц, организации Ноймана досталась колоссальная картотека на все питейные заведения Европы и Северной Африки – со схемами расположения столиков, картами вин, прозвищами завсегдатаев и так далее.

Входя в здание, Эрвин мысленно оглядел себя. Это была вбитая на тренировках привычка, от которой уже хотелось избавиться.

Невысокий хрен в мешковатом штатском костюме, круглоголовый, недавно и аккуратно подстрижен, но волосы какого-то непонятного цвета все равно торчат как попало. Выпуклые быстрые глаза, темно-синие, можно сказать, черные. Необычные двухцветные брови: темные у переносья и белесые к вискам. Тонкие бескровные губы, вялый, с непробриваемой ямочкой подбородок. Короткая, но при этом подвижная шея, широкие покатью плечи; руки чуть длиннее, чем следовало бы, и кисти крупнее – так кажется потому, что ноги слишком короткие и ступни слишком маленькие, почти дамские.

Не бегун.

И не собираюсь…

В кабинете шефа было накурено. За подковообразным столом сидели все начальники отделов, причем без заместителей. По правую руку от Ноймана (мучительно протирающего очки) разместился непосредственный шеф Штурмфогеля – Юрген Кляйн-штиммель, главный оперативник, держащий в своих руках концы запальных шнуров всех операций «Факела». Рядом с ним сосредоточенно разглядывал ухоженные ногти Карл Эдель, начальник разведки; эти люди не переносили друг друга, но обязаны были всегда находиться рядом – ревнивые короли, прикованные к одному трону. Будучи всегда под пристальным надзором другого и не имея возможности отвечать грубостью, каждый неизбежно тянулся к недосягаемому совершенству…