Р Лэфферти: Прожорливая Красотка

- Морис, - говорю я и хлопаю его по спине, у него даже кровь начинает чего-то из носа капать, - Морис, это же золотое дно, а не машина! Нет такой штуки, которую мы бы с ней не провернули.

Но Морис пока что вроде невеселый.

- Aqua bono? - спрашивает он, я так понимаю, что про какую-то минеральную воду. Раз так, я ему наливаю бренди, которое лучше всякой воды. Тянет он это бренди, но вид у него все равно задумчивый.

- Но что в этом хорошего? - спрашивает он. - Конечно, это победа, но под каким соусом мы ее можем продать? Ей-богу, я уже не один раз имел в руках замечательную штуку, которая потом оказывалась никому не нужной. Ты серьезно думаешь, что существует массовый спрос на машину, которая выносит моральные и этические оценки, выдвигает и обосновывает категории, которая способна к подлинному различению сущностей и может делать полные философские заключения? Выходит, я еще раз употребил свой мозг на изготовление великолепной безделушки?!

- Морис, эта штука - идеальное хранилище отбросов! - говорю я ему. Тут лицо у него становится зеленоватым, как у каждого, кому я, наконец, проясняю суть дела.

- Хранилище отбросов! - заводится он. - Целые эпохи накапливали знания, чтобы с помощью лучшего мозга в нашей эре - моего мозга! - породить такую машину, и вот этот двоюродный братец гориллы говорит мне, что это идеальное хранилище отбросов! Тут передо мной новый аспект интеллекта, мысль будущего, плодоносящая в настоящем, а грязный каннибал заявляет, что это Хранилище Отбросов!! Созвездия склоняются над моим творением, и само Время видит, что оно не прошло даром, а ты, - ты, косолапый свинопас, - ты называешь его ХРАНИЛИЩЕМ ОТБРОСОВ!!!

Так он, видать, увлекся моей идеей, что в этом месте даже слезу пустил. Ничего не скажешь, оно приятно, ежели с тобой соглашаются так долго и громко, как Морис. Потом у него уже, видно, слов не хватило, он эту бутылку бренди обеими руками обхватил и мигом вылакал, что в ней еще оставалось. После свалился и дрых - до тех пор, пока стрелка весь циферблат не обошла. Видать, работа его утомила.

Когда он, наконец, очухался, вид у него был слегка обалдевший.

- Теперь я себя чувствую гораздо лучше, - говорит он, - поверх того, что мне гораздо хуже. Ты был прав, это хранилище отбросов.

Для начала он ее запрограммировал, чтоб она ему всю дрянь удалила - из крови, из печенки, из почек, из сердца. Ну, это ей раз плюнуть. Заодно она его в два счета от похмелья избавила. Еще побрила вдобавок и аппендикс вырезала. Этой машине только мигни, - она тебе разом чего хочешь удалит.

- Назовем ее Прожорливой Красоткой, - говорю я, - в том смысле, что она что угодно жрет. И притом так она это делает, что просто красота.

- Так мы ее будем называть между собой, - соглашается Морис, - но в обществе она будет известна как "Пантофаг".

А это то же самое, что "Прожорливая Красотка", только по-гречески.

Под такое настроение решил я поделить на нас с Морисом один свой Воксо. Каждый берет себе половину настроенного аппарата, и можешь говорить друг с другом на каком угодно расстоянии. А вид у моего Воксо такой, что его никто и не заметит.

Сняли мы большой киоск и выставили нашу Прожорливую Красотку, нашего Пантофага, на торговой ярмарке.

Ну, это было представление, я вам скажу! Люди так и перли, и все смотрели и слушали, пока сплошная стена зевак не выстроилась. Мой Морис соловьем разливается, а что касается меня, то я, по-моему, еще хлеще. А уж вид у нас, ясное дело, как у заправских джентльменов, особливо после того, как мне Морис намекнул, что я вроде, для этого случая слишком скромно одет - в одной ночной сорочке. Я его понял, сходил, еще рубаху сверху на себя напялил. А уж наша Красотка так вся и блестит, переливается, - все, что из Вотто-металла сделано, всегда так блестит.

Ребятишки швыряли в нее конфетными обертками, те исчезали прямо на лету. "Обыщи меня!" - орали они, и сразу у них, в карманах, что ни к чему не годилось, исчезало бесследно. Был там один тип с битком набитым портфелем, так этот портфель в одну секунду стал пустой. Кое-кто, конечно, визг поднял, как лишился усов или бороды, - ну, мы втолковали, что им эти заросли на лице ничего не прибавляли; ежели б все эти их украшения имели хоть мало-мальскую ценность, машина их ни за что бы не тронула. Мы им показывали на других, у которых кусты на лице остались в целости и сохранности; эти, что бы там за своим кустарником ни скрывали, но уж им-то шерстяной покров, видать, требовался.

- Могу ли я установить одну такую машину дома и когда? - спрашивает одна дама.