Р Лэфферти - Раз по разу

Р.А.ЛЭФФЕРТИ

РАЗ ПО РАЗУ

Барнаби позвонил Джону Кислое Вино. Если вы посещаете такие заведения, как "Сарайчик" Барнаби (а они есть в каждом портовом городе), то наверняка знаете Кислого Джона.

- У меня сидит Странный, - сообщил Барнаби.

- Занятный? - осведомился Кислый Джон.

- Вконец спятивший. Выглядит так, будто его только что выкопали; но достаточно живой.

У Барнаби было небольшое заведение, где можно посидеть, перекусить и поболтать. А Джона Кислое Вино интересовали курьезы и ожившие древности. И Джон отправился в "Сарайчик" поглазеть на Странного.

Хотя у Барнаби всегда полно приезжих и незнакомцев, Странный был заметен сразу. Здоровенный простой парень, которого звали Макски, ел и пил с неописуемым удовольствием, и все за ним с удивлением наблюдали.

- Четвертая порция спагетти, - сообщил Коптильня Кислому Джону, - и последнее яйцо из двух дюжин. Он умял двенадцать кусков ветчины, шесть бифштексов, шесть порций салата, пять футовых хот-догс, осушил восемнадцать бутылок пива и двадцать чашек кофе.

- Ого! - присвистнул Джон. - Парень подбирается к рекордам Большого Вилла.

- Друг, он уже побил большинство этих рекордов, - заверил Коптильня, и Барнаби утвердительно закивал. - А если выдержит темп еще минут сорок, то побьет их всех.

- Я вижу, ты любишь поесть, приятель, - завязал беседу Кислый Джон.

- Я бы сказал, что мне это не вредит! - со счастливой улыбкой прочавкал Странный, этот удивительный Макски.

- Можно подумать, что ты не ел сто лет, - произнес Кислый Джон.

- Ты здорово соображаешь! - засмеялся Макски. - Обычно никто не догадывается, и я молчу. Но у тебя волосатые уши и глаза гадюки, как у истинного джентльмена. Я люблю некрасивых мужчин. Мы будем говорить, пока я ем.

- Что ты делаешь, когда насыщаешься? - спросил Джон, с удовольствием выслушавший комплимент, пока официант расставлял перед Макски тарелки с мясом.

- О, тогда я пью, - ответил Макски. - Между этими занятиями нет четкой границы. От питья я перехожу к девушкам, от девушек - к дракам и буйству. И наконец - пою.

- Превосходно! - воскликнул Джон восхищенно. - А потом, когда кончается твое фантастическое гулянье?

- Сплю, - сказал Макски. - Мне следовало бы давать уроки. Мало кто умеет спать по-настоящему.

- И долго ты спишь?

- Пока не проснусь. И в этом я тоже побиваю все рекорды.

Позже, когда Макски с некоторой ленцой доедал последнюю полудюжину битков - ибо его аппетит начал удовлетворяться, - Кислый Джон спросил:

- А не случалось, что тебя принимали за обжору?

- Было дело, - отмахнулся Макски. - Это когда меня хотели повесить.

- И как же ты выкрутился?

- В той стране - а это случилось не здесь - существовал обычай дать осужденному перед смертью наесться, - пробасил Макски голосом церковного органа. - О, мне подали отличный ужин, Джон! И на заре должны были повесить. Но на заре я еще ел. Они не могли прервать мою последнюю трапезу. Я ел и день, и ночь, и весь следующий день. Надо отметить, что я съел тогда больше обычного. В то время страна славилась своей птицей, свиньями и фруктами... Ей не удалось оправиться от такого удара.

- Но что же случилось, когда ты насытился? Ведь тебя не повесили иначе ты не сидел бы здесь.

- Однажды меня повесили, Джон. Одно другому не мешает. Но не в тот раз. Я одурачил их. Наевшись, я заснул. Все крепче, крепче - и умер. Ну не станешь же вешать мертвеца. Ха! Они решили убедиться и день продержали меня на солнцепеке. Представляю, какая стояла вонь!.. Почему ты так странно на меня смотришь, Джон?

- Пустяки, - проговорил Кислый Джон.

Теперь Макски пил: сперва вино для создания хорошей основы, затем бренди для ублажения желудка, потом ром для вящей дружественности.

- Ты не веришь, что все это достигнуто таким обычным человеком, как я? - внезапно спросил Макски.

- Я не верю, что ты обычный человек, - ответил Кислый Джон.

- Я самый обычный человек на свете, - настаивал Макски. - Я слеплен из праха и соли земли. Может быть, создавая меня, переборщили грязи, но я не из редких элементов. Иначе бы мне не придумать такую систему. Ученые на это не годны - в них нету перца. Они упускают самое главное.

- Что же, Макски?

- Это так просто, Джон! Надо прожить свою жизнь по одному дню.

- Да? - неожиданно высоким голосом произнес Кислый Джон.

- Гром сотен миров разносится в воздухе. Мой способ - дверь к ним и ко всей Вселенной. Но, как говорят: "Дни сочтены". И это налагает предел, который нельзя превзойти. Джон, на Земле были и есть люди, до которых мне далеко. И то, что проблему решил я, а не они, значит только, что она больше давила на меня. Никогда не видел человека, столь жадного на простые радости нашей жизни, как я.