Леонид Пузин - Рассказы (сборник)

Прижавшись к Ниночке, Татьяна успокоилась и попыталась рассказать свой страшный сон. Однако в пересказе кошмар перестал быть кошмаром, превратившись в заурядную страшилку с обычным для такого рода сновидений набором ужасов: огромных крыс, ходячих мертвецов, голодных вампиров, юных насильников, "Летучих Гусар" и садистов-сутенёров. И хотя сами по себе эти персонажи были достаточно опасны и отвратительны, исчезло главное: ощущение своей скорой неотвратимой гибели. Единственное, что встревожило Ниночку в привидевшемся соседке сне, это загадочные ненавистники, лживики и страдальники. Увы, Татьяна помнила запредельный ужас, который исходил от них, но не могла сказать, ни что они из себя представляют, ни на что похожи, ни какую таят опасность. Так, нечто почти бесформенное, но злое и отвратительное. Которое лезет на тебя, щекочет, душит… высасывает жизнь! Да, да, — Татьяна вспомнила самое страшное из своих ощущений, — лживики и ненавистники каким-то кошмарным образом высасывали из неё жизнь! Не кровь, а именно — жизнь! И это было страшнее всего: не умерев, стать трупом. А страдальники им будто бы помогали. Слезливые, бледные, беспрерывно охающие страдальники сами по себе не высасывали жизнь, однако активно помогали в этом красным упругим ненавистникам и глянцево-жёлтым лживикам.

Вспомнив и выговорив кошмарный сон, Татьяна успокоилась, чмокнула Ниночку в щёку, перебралась на свою койку и быстро заснула — уже не бредя, а ритмично посапывая. Ниночке, напуганной рассказом соседки, не только не спалось, но и просто лежать в кровати ей было тяжело — хотелось встать, выйти в светлый коридор, посмотреть на часы, а главное, хоть с кем-нибудь перекинуться несколькими словами.

Без нужды пройдясь по коридору до туалета и обратно, Ниночка перестала дрожать от страха и когда вновь легла на кровать, то хоть по-прежнему сон и не шёл к ней, но матрац, простыня, подушка и одеяло утратили былую враждебность — девушка свернулась калачиком, надеясь скоро уснуть. Увы, тщетно: ненавистники, лживики и страдальники до такой степени завладели её воображением, что Ниночка, трепеща от страха, свесила голову в узкий проход и попыталась заглянуть под кровать Татьяны — не притаился ли там один из этих гадов?

По первому впечатлению, под кроватью была непроглядная тьма, но… будто бы и не совсем тьма! Будто бы нечто шарообразное и не вовсе чёрное, а если и чёрное, то всё же отличающееся от тьмы. И настолько страшное, что, вскрикнув про себя, Ниночка с головой закуталась в одеяло. Всё тело девушки покрылось липким противным потом, сердце бешено колотилось, хотелось бежать и не было сил пошевелиться.

По счастью, панический страх скоро прошёл, осмелевшая Ниночка выглянула из-под одеяла — нигде никаких чудовищ. Конечно, в палате было темно, однако не настолько, чтобы не увидеть шарообразного монстра, выберись он из-под кровати. Может быть — померещилось? Но девушка не могла себя заставить вновь свесить голову и заглянуть под Татьянину койку — Боже, избави! А ну как и вправду — лживик? Или, не дай Бог, ненавистник? Смелости Ниночке хватало только на то, чтобы украдкой поглядывать на спящую рядом Татьяну. Вернее, не столько поглядывать, сколько прислушиваться, нет ли у неё нового бреда? Однако соседка ровно дышала, и, убаюканная её дыханием, Ниночка тоже заснула. Правда, прежде чем сон полностью овладел ею, девушке показалось, что из-под кровати к лицу Татьяны потянулась серая тень, но в этот момент для Ниночки уже не существовало границы между явью и сном, и при пробуждении она полностью забыла о серой тени.

В шесть утра пожилая монахиня включила свет — подъём. В палате началась сдержанная суета, заскрипели кровати, зашуршали надеваемые платья, юбки, свитера, кофточки, головные платки и косынки — слава Богу, нигде, кроме конторы, в странноприимном доме не требовалось носить лицевых платков, и девушки дружка перед дружкой без зазрения совести щеголяли "верхним срамом". Правда, Ниночке хвастаться было нечем, однако, по оценке двух-трёх многоопытных женщин, через несколько дней её лицо должно было придти в норму: повезло тебе Нинка, не то, что некоторым. Вон у Таньки рожа стала похожа на человеческую только через две недели, да и то, благодаря заботам сестры Евдокии.

Вспомнив вчерашнюю перепалку Татьяны и Вероники, Ниночка подумала, что её импульсивная соседка резко отреагирует на это ехидное замечание, однако, против ожидания, рыжеволосая воительница на сей раз пропустила обидные слова мимо ушей — будто речь шла о ком-то другом. Рассеянным взглядом окинув палату, Татьяна набросила на плечи халат и пошла умываться. Такое выдающееся миролюбие со стороны неугомонной задиры было настолько непривычным, что Вероника предположила, уж не заболела ли её постоянная оппонентка?