Андрей Федосеенко: Искатель. 2009. Выпуск №2

Но Господь действительно всеведущ и вездесущ, ибо Он заговорил своим мягким баритоном прямо внутри головы ангела:

— Не стоит, я уже сделал это. Он отказался.

«Но, Господи, почему это произошло?!» — не успел вопрос оформиться в слова даже в мыслях Ангела, как прозвучал ответ:

— Он не может кое-что забыть и кое от кого отказаться. Он просил у меня невозможного: его жена в аду.

Ангел все сразу же понял. Дело в том, что души никто никуда не тянет и никто нигде не держит. Просто белые, как воздушные шарики, стремятся вверх, а черные балластом падают вниз. Лишенные телесной оболочки, они так же лишаются и всех своих амбиций и надежд. Они остаются один на один со всем содеянным и со своей совестью. И если этот самый строгий во Вселенной судья, оценив добрые и злые дела, остается в согласии с духом, душа счастливо и легко поднимается вверх, а если нет… Они не могут, да и не хотят, подниматься, они продолжают глядеть в зеркало своей совести и страдать, очищаясь через это и постепенно, сами того не замечая, всплывая в Свет.

Господь лишних слов не говорил… ну, почти не говорил. Он назвал душу «Он», и ангел про себя решил называть ее человеком. Итак, этот человек тосковал и любил, он не был в силах ждать, когда Она поднимется к нему. Возможно, он хотел присоединиться к ней сам, но был слишком светел. Тьма не приняла его. Ниже тропы опуститься человеку не удастся, да и на Тропу-то он попал, видимо, с большим трудом. Здесь человек разговаривал с Богом и попросил Всемогущего поднять жену к нему. К сожалению, Господь придерживается политики невмешательства: ведь человек по Образу и Подобию, а тела у него нет, отсюда следует, что речь идет о внутренних качествах. О Воле и Свободе Выбора. Господь демократичен.

Когда она будет готова, она поднимется сама.

— И тогда он ответил, что сам поднимет ее. Гордец.

«Точно, обиделся», — подумал ангел.

— Оставь психологический анализ моей личности!.. Чего только не случается во Вселенной; может, ему и удастся. Любовь — великая сила… Я запрещаю кому бы то ни было контактировать с ним. А ты будешь хранить его.

«Но, Господи, мне нужно больше информации о… о Ней».

— Пошли запрос вниз. Пусть отправят эмиссара. А пока иди, занимайся своими цветами.

Наш был послушным ангелом и отправился в свои апартаменты. Там он снова погрузился в медитацию, но она не удалась, и ангел запоганил свой цветок, но понял, что абсолютно ничего не чувствует по этому поводу. Все мысли его были там, на Тропе.

Наконец ангел отправился к обрыву, решив, что эмиссара можно ждать и там. Освежающий ветерок Рая приятно ласкал его сущность, из бездны тянуло холодом. Ангел нервно прохаживался по Краю, его глаза притягивала серая и изломанная, будто застывшая молния, Тропа, отливающая серебром в свете, льющемся из Рая и к сияющей точке на ней. Не выдержав, ангел бросил себя в пропасть. Сошествие на тропу напоминало скользящий спуск с пологой горки: заряд Ада тормозил падение.

Впервые в жизни ангел ступил на Тропу и с любопытством огляделся. Слева от него круто возвышалась бугристая клубящаяся стена облаков, уходя в непроглядную сияющую высь. Вокруг простиралась головокружительная синева; внизу чернел мрак, из которого, как разноцветные мыльные пузыри, медленно поднимались очищающиеся души грешников; некоторые уже находились выше уровня Тропы, и Свет приятно золотил их.

Тропа покачивалась и дрожала под ногами, паря в пустоте без опор, и ангел подумал, что, будь у него тело, он бы чувствовал себя неуютно. Естественно, никаких бордюров и поручней у Тропы не было, лишь один слой серых кирпичей, неровно выступающих по краям, в два метра шириной тянулся над бездной. Он казался таким узким в ледяной синеве…

Но ангелу нечего было бояться за свою жизнь: даже если бы он сорвался, Ад оттолкнул бы его. Даже здесь, на Тропе, он чувствовал себя воздушным шариком, наполненным гелием, — его тянуло вверх, а бечевкой было его упорство.

Вдоль тропы, ровно посередине, тянулась граница. Она никак не была обозначена, лишь одна половина тропы казалась еле заметно светлее, а другая — темнее. Ангел попытался перешагнуть ее и не смог.

Впереди, у самой кромки Тропы, спиной к облачному обрыву, глядя в Бездну, замерла душа. Теперь ангел ясно видел, что в последней инкарнации она была душой мужчины.

Помня о запрете Господа, ангел скрепя сердце пошел в другую сторону. Он уже собирался повторить свой вызов, когда из

Пропасти на Тропу вылез демон — огромный сгусток тьмы, напоминающий по форме человеческую фигуру с узкими пылающими глазами.