Журнал «Если» - «Если», 2001 № 04

Я связался по рации с лысым, и через несколько секунд дверь в зал с грохотом рухнула, в помещение ворвались спецназовцы в противогазах, да только этим воякам делать было нечего — Дикинсон мирно храпел среди развороченной аппаратуры.

Пора было ползти обратно.

В зал я попал, когда газ развеялся. К этому времени ученых выпустили из подсобного помещения, а на спящего Дикинсона надели наручники.

Оглядевшись, я заметил, что на уцелевших мониторах опять мелькают кляксы и черточки, но немного другие. Хватило нескольких мгновений, чтобы в голове моей что-то дополнилось, и картина, казалось, должна была вот-вот открыться…

Но чего-то по-прежнему не хватало, хотя калейдоскоп в голове моей вертелся, даже когда я закрывал глаза, и узоры становились все проще.

Дикинсона пытались разбудить, но ничего не получалось. Я думал, его увезут в какую-либо секретную лабораторию, где вытрясут из мерзавца все, что он знает и не знает. Но, по всей видимости, длинноволосый очень торопился. Поэтому Дикинсона уложили на стол и принялись делать уколы, трясти, совать под нос такую вонючую гадость, которая подняла бы и Дракулу в полдень, однако ничего у них не получалось.

За моей спиной шел странный разговор с персоналом. Кто-то из ученых сказал, что Дикинсон орал непонятную чушь. «О чем», — поинтересовался лысый. «Какой-то бред насчет того, что он — не только он, а творец легионов разумных сущностей и отвечает за то, чтобы они были не одиноки в своей исчерпываемой вселенной…» Лысый выругался и пробормотал, что здесь нужен не спецназ, а парочка опытных экзорцистов.

Но тут длинноволосый, который старался привести Дикинсона в чувство, вдруг заорал жутким голосом и отскочил от стола. Тогда мне довелось увидеть продолжение страшного фильма, который начался в моем номере. На этот раз я не сидел в кресле, связанный полотенцами, но легче от этого не становилось.

Тело Дикинсона прямо на глазах усыхало, кожа морщилась, темнела, он стремительно старел, и не успел я перевести дыхание, как от него осталась высохшая мумия. А потом и она рассыпалась в прах.

Ну, что еще вам рассказать… Все равно напишете по-своему, но кто же вам поверит! В общем, наезжала комиссия за комиссией, искали соучастников, причем, каждая начинала с того, что в первую очередь подозревала и особо пристрастно допрашивала тех, кто прибыл до нее.

Меня трясли и так и эдак, гоняли на полиграфе, но без толку. Лысому тоже крепко досталось. Его временно отстранили от работы, и мы частенько встречались в баре.

Как-то под хмельком, жалуясь на крах своей карьеры, он сообщил, что вирус исчез сам собой. И добавил нехотя, что, скорее всего, вируса не было вовсе. Встретив мой недоуменный взгляд, он пояснил, что, на взгляд специалистов, программа Дикинсона инициировала в «белом шуме» какие-то саморазвивающиеся структуры. Они практически мгновенно эволюционировали и так же быстро исчезли, возможно, съеденные компьютерной защитой.

К этому времени я знал много больше его, но, сами понимаете, виду не подавал. «Как насчет «бульона», — спросил я тогда, — что это за кулинарные дела?» Но он только отмахнулся, а потом, хмыкнув, сказал, что у длинноволосого крыша совсем поехала, он уверяет всех, что Дикинсон стал прародителем некоей компьютерной цивилизации. Будто бы его программа породила вирус, а вирус, словно в первобытном океане-бульоне баз данных космического излучения, стал эмбрионом нового разума. Эта компьютерная цивилизация возникла, развилась и погибла в ничтожный для людей, но невероятно огромный для этих существ отрезок времени.

Но вы же понимаете, что разум, возникнув, так просто не может погибнуть. Разве что от скуки. Достигнув определенной стадии развития, исчерпав ресурсы интернета, она должна была рано или поздно добраться до своих создателей, до своих медленных богов-прародителей. Дикинсон погиб не потому, что они хотели убить его. Он сам захотел стать вселенной, вместилищем мириадов разумных существ, но больше всего хотел прожить с ними в их реальном времени. Хоть немного понять, что же такое он создал. Они же пытались его спасти, но не рассчитали темп, к тому же он слишком торопился… За то время, пока он обращался в прах, там прошли миллиарды миллиардов лет.

Откуда я это знаю и почему вам рассказываю? Ну надо же с кем-нибудь поболтать за пивом. Дело в том, что картинки, которые я видел у себя в номере и на мониторах в ЦУРе, в голове моей постепенно складывались и когда наконец полностью сложились, я понял, в чем дело.