Роман Никитин - Пусть люди вымрут!

Сейчас же перед ними восседал в лучшем случае какой-нибудь администратор. Глава второстепенного светского магистрата, еще не растерявший свои лучшие годы, но уверенно идущий на встречу с возрастной немощью. Кажется, даже живот Вождя потерял прежнюю подтянутость, безобразно покоясь на бедрах.

Флавий с Гизой непонимающе переглянулись. А Мариус так и вовсе округлил глаза, подозревая какой-то подвох. Так уж случилось, что из трех гостей именно вампир общался с Вождем больше всех. И перемены, случившиеся с главой ордена, удивили даже невозмутимого круда.

− Если мне не изменяет… кхм, память, − начал Вождь, − прошлая наша беседа закончилась тем, что вы отправились куда-то на Восток. Ах, да, вспомнил. Я делегировал вас в Валахию разбираться с каким-то там смешным мятежом.

Вампир непонимающе повернулся к товарищам:

− Он или сошел с ума, или….

− Молчать, тварь!

Вождь сверкнул глазами в сторону круда, и тотчас добрая половина арбалетчиков перенацелили оружие на вампира.

− Ты, кровосос, будешь говорить, когда я спрошу. Сейчас я обращаюсь к нашим… Как вы там себя называли? Успокоители, да? Ха-ха… Да, в самооценке вам равных мало. Итак, что вам надо? Еще денег? Почестей? Или еще какой-нибудь контракт? Увы, для спасителей мира больше работы нет. Мир вполне неплохо обходится без ежечасного спасения.

По всему было видно, что Вождь изменился намного сильнее, чем представлял кто-либо из отряда Флавия. Да, это был тот самый человек, он их помнил и даже знал, куда они по его распоряжению и на его деньги отправились. Но в то же время речь была просто невозможной. Прошлый Вождь не только не опускался до оскорблений, он в принципе не был способен на словесные издевательства. Тем более, над безоружными людьми, стоящими на прицеле дюжины арбалетчиков.

− Ты ничего не хочешь знать о том кровавом побоище, которое тебе не хватало сил прекратить, и которому мы положили конец? − Флавий попытался добраться до истиной памяти Вождя. − Ты же сам снарядил экспедицию. Мы послушно выполнили все, о чем договаривались: добрались до организатора мятежа, пресекли руссейскую агрессию на земли Валахии, справились с черной сущностью Хозяйки замка и похоронили саму память о том черном колдовстве, которым она превращала покойников в живых мертвецов.

− Продолжай, − усмехнулся Вождь. − Мне интересно, какие еще подвиги вы, оказывается, совершили по моему повелению.

− Мы тебе просто не нужны и ты пытаешься от нас избавиться? Так говори прямо, и мы уйдем. Мне и так претит общение с мразью, бросающей людей в мясорубку, а потом умывающую руки. Тем более, когда в числе брошенных — былая возлюбленная.

От последних слов Флавия Вождь затрясся от смеха:

− Это тебе арабка, что ли, похвасталась своими постельными успехами? Уверяю, она переоценивает свою привлекательность. И тем более, ха-ха, свои способности. Ладно! − лицо главы ордена снова стало серьезным. − Вы и раньше-то были нужны для подстраховки, а сейчас, такие наглые, и вовсе не понадобитесь. Но куда именно вы уйдете, решать мне. Поскольку людей среди вас всего один, и тот — девка, ее я отпущу на все четыре стороны. С условием больше не появляться в пределах Империи…

«Империи?»

Флавий даже не знал, что ответить на молчаливый выкрик арабески. Он-то сам сначала просто пропустил слово Вождя мимо ушей. Ан вот как. Оказывается, у нас теперь на дворе аж Империя.

− …но ты, механическое существо, и ты — кровосос, останетесь у меня. Я слишком люблю свой народ, чтобы позволить порождениям зла жить среди нормальных людей.

− Свой народ? − на этот раз не выдержал сам Флавий.

Вождь нахмурился.

− Какие-то возражения, железка?

− Да, − Флавий вышел на шаг вперед. − Ты сказал «мой народ». С каких это пор ты местный правитель?

Мужчина на кресле немного помолчал, потом сухо ответил:

− Многовато чести тебе объяснять, но коль ты столь невежествен, знай. Орден Воздаяния — суть длань Господа нашего на грешной земле нашей. И сам Папа передал мне полномочия беречь и заботиться о народе нашем во всем, что касается светской жизни.

− А что, Светский магистрат упразднили? — подала голос арабеска.

− Нет, принцесса-иноверка. Светский магистрат занимается тем, чем и занимался: обучением, пропитанием, бытом и развлечениями народа. И вычленением из него всякой арабской погани тоже.

− Пошли отсюда, − спокойно произнесла Гиза. − Я не знаю, что мы сделали, но лучше бы нам это переделать заново.