Роберт Шекли - «Если», 1992 № 04

Только Маблунг, военачальник Дориата, сумел спастись и сообщить Королю ужасные новости. И вот, когда весь Дориат был охвачен беспокойством, с запада вернулись Берен и Лучиэнь. Весть об этом далеко опередила их, входила радостной музыкой в темные дома, где поселились скорбь и страх. Когда подошли они к воротам Менегрота, огромная толпа следовала за ними. Берен спокойно вошел во дворец и подвел Лучиэнь к трону Тингола. Король растерянно смотрел на него, ибо давно считал мертвым; впрочем, вспомнив, сколько горестей и бед принес в Дориат этот Смертный, он нахмурился и вот уже снова гневно глядел на похитителя любимой дочери. Берен, не смутясь, преклонил перед троном колени и звучно сказал:

— Я вернулся и теперь требую то, что принадлежит мне по праву.

— А как же твое обещание? — воскликнул Король.

— Оно выполнено, — ответил Берен. — Даже сейчас Сильмарилл у меня в руке.

— Так покажи его мне! — дрогнувшим голом произнес Тингол.

Медленно вытянул Берен левую руку и разжал пальцы. Ладонь была пуста. Тогда протянул он правую руку…

Ужаснулся Король, видя недавнюю еще страшную рану вместо кисти руки. Гнев его утих. Он пригласил Берена и Лучиэнь сесть, и они рассказали ему историю своих невероятных странствий. В немом изумлении слушали ее собравшиеся в зале дворца. Наконец-то начал понимать Король Тингол, что не простой Смертный перед ним, а один из величайших героев Арды, и еще понял, что никакая сила в мире не помешает этой невиданной Любви, в которой ясно различим промысел Единого. Не стал он искушать судьбу и упорствовать, и Берен получил руку Лучиэнь перед троном Короля Дориата.

Но радость от помолвки была омрачена бесчинствами Каргарота. Когда народ узнал причину его бешенства, он испугался еще сильнее, справедливо полагая, что силу Великого Камня не укротить ничем. Рассказы о Безумном Волке напомнили Берену, что клятва не исполнена до конца. Неумолимый рок гнал волка к Менегроту, и Берен начал готовиться к великой охоте.

Не было еще под небом охоты более опасной. Предание называет тех, кто принял в ней участие: Ган — Великий Пес из Валинора; Маблунг Тяжелая Рука, Берен Эргамион и Тингол, Король Дориата. Они выступили рано утром, и на этот раз Лучиэнь осталась за воротами. Когда охотники перешли Эсгалдуин, почувствовала она свинцовую тяжесть на сердце, а солнце будто почернело в небе.

Охотники повернули на северо-восток, и там, где Эсгалдуин обрушивал свои воды в глубокое ущелье, настигли Каргарота. Волк лакал воду, стремясь хоть ненадолго притушить палящий огонь внутри, и при этом выл не переставая. Вой предупредил охотников, и они двинулись дальше со всей осторожностью. Однако волк все-таки заметил их первым. Может быть, холодные воды Эсгалдуина на миг принесли ему облегчение, а может, опасность пробудила в нем былую хитрость, но только зверь мгновенно метнулся в чащу и залег в густом кустарнике, покрывавшем склоны ущелья. Напрасно рисковать не было нужды, поэтому они окружили заросли и стали ждать, готовые к любым неожиданностям. Тени в ущелье постепенно удлинялись.

Берен стоял неподалеку от Тингола. Посмотрев в другую сторону, он встревожился, обнаружив исчезновение Гана. Вдруг громовой лай раскатился над зарослями. Ган не вытерпел и отправился вперед, рассчитывая поднять волка и выгнать на чистое место. Однако Каргарот не принял боя с ним, а, внезапно выскочив из кустов с другой стороны, бросился прямо на Тингола. Но Берен с копьем в руке преградил ему дорогу. Каргарот сбил его с ног и ударил клыками в грудь; в тот же миг Ган вылетел из зарослей огромным прыжком и обрушился всей тяжестью на спину волка. Оба покатились по камням, и началась великая битва. В яростном лае и рычании Гана слышались отзвуки рога Оромэ и гневные голоса Валаров, а в жутком вое Каргарота — ненависть и злоба Моргота. От бешенства чудовищной схватки рушились скалы и сходили камнепады, заглушая грохот порогов Эсгалдуина. Они бились насмерть. Но Король Тингол даже не смотрел на этот небывалый поединок. Он опустился на колени подле Берена, лежащего на земле с рваной раной в груди.

Ган одолел Каргарота. Но здесь, в торжественно шумящих лесах Дориата, пробил час и его судьбы. Свершилось предначертанное. Множество ран получил в поединке отважный пес, и яд Моргота проникал все глубже и глубже в его жилы. Ган с трудом подошел к распростертому Берену и упал рядом с ним на землю. В третий и последний раз в своей жизни заговорил пес, прощаясь с воином. Берен не смог даже ответить, лишь молча положил руку на голову Гана. Так расстались они, и теперь, увы, навеки.