Роберт Шекли: «Если», 1992 № 04

Наконец он наступил — День Земельных Гонок, день безумных надежд и горьких разочарований. Как и остальные участники, Стив Бакстер попытался пораньше добраться до старта, но неверно рассчитал время. Значок участника помог ему пробраться сквозь первые ряды толпы без особых сложностей. Но чтобы пробиться сквозь внутренние ряды — «ядро толпы», — мало было полагаться на значок или собственную ловкость.

Бакстер прикинул, что индекс человеческой плотности составлял 8,7 — почти максимум. Страсти могли разыграться в любой момент, несмотря на то, что власти опрыскали толпу нейролептиками. Будь у него достаточно времени, Бакстер мог бы обойти людей, но до начала гонок оставалось всего шесть минут.

На свой страх и риск он принялся протискиваться сквозь толпу. Вскоре Бакстер уже мог разглядеть линию старта — возвышающуюся платформу в Глоб-Парке. Все участники уже заняли свои места. Еще двадцать футов, подумал Стив, лишь бы эти болваны вели себя смирно.

Теперь ему предстояло проникнуть в «эндотолпу», состоявшую из субъектов с отвисшими челюстями и незрячими глазами — агглютинирующих истерофилов, на жаргоне психокорректоров. Сдавленные, как сардины в банке, действующие, как единое целое, эти люди были способны только на слепое сопротивление и необузданную ярость в ответ на любую попытку проникнуть в их ряды.

Некоторое время Стив колебался. «Эндотолпа» была опаснее стада буйволов. Люди смотрели на него, раздувая ноздри и притоптывая ногами.

Запретив себе думать о последствиях, Бакстер ринулся вперед. Удары сыпались со всех сторон, над беснующимся массивом людей стоял оглушительный рев. Тела словно спекались в один бесформенный комок, и Бакстер почувствовал, что сейчас задохнется.

К счастью, в этот момент власти включили Музак. Гипнотическая мелодия, вот уже добрую сотню лет усмирявшая самые горячие головы, сработала и на этот раз. «Эндотолпа»застыла, и Стив Бакстер сумел добраться до линии старта.

Главный судья уже зачитывал Устав. Каждый участник и большинство зрителей знали его наизусть. Тем не менее, правила требовали обязательного оглашения Устава перед стартом.

— Джентльмены, — начал судья, — вы получили возможность принять участие в Гонке на приобретение государственной земли. Вы, пятьдесят удачливых мужчин, были выбраны посредством лотереи среди 50 миллионов жителей Южного Ватчестера. Вам предстоит преодолеть отрезок пути от этого места до финиша, который расположен в Земельной конторе на Таймс-Сквер в Нью-Йорке — расстояние, равное пяти целым семи десятым мили. Всем участникам разрешается использовать любые средства передвижения по земле, под землей и по воздуху. Единственное условие — вы сами должны дойти до финиша, замена не разрешается. Десять финалистов… -

В толпе воцарилось гробовое молчание.

— …получат по акру земли с домом и фермерскими принадлежностями! Каждому финалисту бесплатно предоставляется государственный транспорт, который перевезет его вместе с семьей на земельный участок. Вышеуказанный участок площадью в один акр поступает в собственность победителя и принадлежит ему и его наследникам на вечные времена.

Услышав это, толпа вздохнула. Никто из собравшихся никогда не видел один акр незанятой земли и даже не мог мечтать о таком счастье. Акр земли на всю жизнь, акр, который не надо ни с кем делить, — такое не могло даже присниться!

— Сим постановляется, — продолжал судья, — что государство не несет никакой ответственности за смерть участника во время соревнований. Я обязан довести до вашего сведения, что уровень смертности во время Земельных Гонок составляет 68,9 %. Любой, кто решил отказался от участия, может сделать это сейчас.

Судья ждал, и Стиву Бакстеру вдруг захотелось бросить эту самоубийственную затею. Ведь он, Адель, дети, тетя Фло и дядя Джордж Как-нибудь смогут прожить в их уютной однокомнатной квартирке в доме Мемориального центра для семей со средним достатком в Ларчмонте. К тому же, он совсем не был героем со стальными мускулами и пудовыми кулаками. Он работал консультантом по системам деформации и неплохо справлялся со своими обязанностями. Стив Бакстер был воспитанным эктоморфом с вялыми мускулами и постоянной одышкой.