Анна Котова: Петер из системы Скульд

— Ура! — завопили мальчишки, кидаясь к двери. Но фрау Эва была бдительна и заставила-таки их пойти переодеться. И умыться, конечно. Негоже встречать гостя, когда ты покрыт тестом, а местами и вареньем из начинки.

Они привели себя в порядок очень быстро, но все-таки не успели. Выскочили на крыльцо — а Петер уже стоит на садовой дорожке с чемоданчиком в руке, серьезный, бледный, прямой — вот оно, влияние военного училища, даже если его и называют теперь гражданским, — а форма на нем ладная, темно-синяя с золотом. Красотища, — подумал Алек, — тоже такую хочу. А гость смотрит на герра Миттельмайера, и выражение лица у него… Будто он что-то силится понять, но не может.

Феликс глянул на отца и испугался. Что такое?..

— Пап, — сказал он осторожно. — Познакомься, это мой друг Петер фон Бюлов. Петер, это мой папа.

— Здравствуйте, — вежливо сказал Петер.

Герр Миттельмайер будто очнулся.

— Здравствуйте, молодой человек. Значит, Петер фон Бюлов?

— Да, сударь, — юноша слегка поклонился.

— Проходите же, — сказала из-за спины мужа фрау Эва. — Не стойте на пороге. И обед уже готов.

— Конечно, — пробормотал себе под нос герр Миттельмайер, — пойдемте в дом.

И развернулся на каблуках.

Феликс кивнул Петеру и пожал плечами, показывая глазами на удаляющуюся отцовскую спину, мол — сам не знаю, что с ним.

— Будто привидение увидел, — шепнул Алек ему на ухо.

Вот точно.

А за обедом неловкость как-то быстро рассосалась. Во-первых, было очень вкусно, — ну это как всегда. А во-вторых, Алек немедленно — прямо над супом — принялся излагать Петеру очередной гениальный план, размахивая ложкой. Последнее время он увлекался космографией и недавно изобрел собственную теорию межпространственных переходов. Осталось придумать, как проверить ее на практике. Конечно, никто не даст Алеку большой корабль — для его планов требовался как минимум крейсер системы "Парсиваль", а еще лучше корабль-матка, — но спланировать эксперимент мысленно можно было прямо сейчас. Фрау Эве даже пришлось сделать Алеку замечание, чтобы он все-таки не забывал о еде. Оно подействовало ровно на одну минуту. Дальше Петер принялся отвечать, и тоже забыл об обеде, и чертил пальцем на скатерти, и вскидывал глаза на Алека, и смеялся — а Феликс сидел, одним ухом слушал интересный разговор, сам же не сводил взгляда с отца. Герр Миттельмайер заметно расслабился и оттаял. Что-то его успокоило. Вот и хорошо.

Хотелось бы, правда, понять, чем он был обеспокоен — и почему теперь его отпустило.

Там, на крыльце, он увидел привидение. А теперь оно, похоже, исчезло.

Конечно, папа сам ничего сыну не скажет. Придется внимательно смотреть и еще внимательнее слушать, авось удастся понять…

После обеда фрау Эва мягко, но решительно выставила сына и его друга в сад, а герр Вольфганг пригласил гостя в кабинет — побеседовать. По летнему времени окна были распахнуты, так что Феликс и Алек, переглянувшись, ловко изобразили обманный маневр, демонстративно удалившись за дом, после чего тихо прокрались под окно кабинета и навострили уши.

Но ничего интересного услышать не удалось. Феликсов отец просто расспрашивал Петера о его родной планете, и какой там климат, и что производят, и какая у юноши семья… вы из тех же фон Бюловых, молодой человек, что и такой-то? Нет? А, в дальнем родстве, понятно… А чем родители занимаются? И почему навигационный колледж? Ну да, инженерное образование в наше время востребовано… Что подумываете делать дальше? — ну и так далее. Петер охотно отвечал, слышно, правда, было не очень-то хорошо, но голоса звучали спокойно и мирно, так что, видно, папе нравились ответы гостя. Пару раз папа даже засмеялся.

Словом, все было в порядке. Мальчики посмотрели друг на друга, как всегда, поняли друг друга без слов — и аккуратно покинули свое укрытие под жасминовым кустом. Можно было расслабиться и спокойно заняться своими делами. Они и занялись.

Конечно, Алек остался ночевать у Миттельмайеров. И Петеру поставили раскладную кровать в той же комнате. Так что они втроем полночи проболтали, все наговориться не могли. И Феликс ни слова не сказал друзьям о разговоре, который он все-таки умудрился услышать — и который совсем не понял.

— Я даже вздрогнула, — сказала мама. — А потом поняла — это совсем другой человек. Надо же, какое сходство.

— Знаешь, дорогая, — сказал папа, — я не суеверен, но когда я увидел его перед своим крыльцом… Конец нашей бедной стране, — вот что я подумал, Эва. Если он возродился вновь, он же снова перевернет мир вверх дном. А потом я вспомнил, что для этого не хватает важнейшего условия. Майн кайзер… его нет с нами. Без него… словом, пока мы можем спать спокойно.