Лертукке - Последняя легенда Анкаианы

Генрих и правда пришел с кухни.

- Ты не мог бы выйти? - пробубнил он Нессу. - Я бы хотел поговорить наедине со своей подружкой.

Несс всмотрелся в лицо подружки и что-то для себя уяснил.

- Не мог бы, - ответил он. - Я как раз хотел предложить ей стать моей девушкой... Только сначала я догадался, в отличие от тебя, принести ей попить и поесть.

Кэсси оторвалась от пирожка.

- Но... Несс... ведь я люблю... кого-то другого, - напомнила она мягко. Показалось вдруг, что все это уже было с ней когда-то, и она знала, что произойдет дальше.

- Да, - энергично кивнул Несс и веско добавил, - Это-то мне в тебе и нравится.

Генрих, слишком внимательно наблюдавший эту сцену, очевидно, переживал ее в первый раз, отчего не выдержал и вылетел из оськиного дома, словно пущенный из пращи камень, бормоча что-то про психов.

Нестор проводил его нелюбопытным взглядом.

Кэсси между тем уснула, а проснувшись, нашла рядом принесенный Нестором из прихожей листик, наискось пересеченный неровными строчками из едва разбираемых слов. Буквы, составляющие их, были почти не связаны между собой и каждая заканчивалась кривым, словно обрывающимся в пропасть штрихом.

Все сказано.

Я был не уверен, что решусь на это, но теперь мне легче, потому что не осталось ничего непережитого из желаемого.

Это было раньше, но оно то, что ты хотела знать о моей душе.

Непонятный ответ

на незаданный кем-то вопрос,

Вектор сложных узоров

из светлой мозаики ночи,

Сладострастная дымка

из вечных мотивов и грез,

Ускоряющих времени ход,

Не обяжут мой путь стать короче.

Вечный сон,

что, увы, исцелен от забвенья,

Словно высохший лист,

бесприютный в бесснежную зиму...

...Словно капля росы,

потускневшей от черного дыма,

Неподвижно, мертво и бесцельно

мое отраженье.

Но для тех, кому в холоде может

почудиться пламя,

Что способно раскрасить рисунок,

не стоящий цвета.

Есть душа - как бесцветный обман,

как стена в обрамлении багета,

Как пустое и пыльное

зеркало в траурной раме.

Генрих не прав - не потерять ничего и потерять ничто - разные вещи.

А.Г.

33. Дыра.

Только ближе к вечеру неимоверным усилием воли она сумела побороть слабость, подняться и покормить животных, которые, кажется, весь день не подходили к ней. Наклоняясь, она прижимала руку к груди, стараясь не признаваться себе в том, что таким образом удерживает кулон, чтоб тот не оказался перед глазами. Она не желала пока заходить в дом, а вовсе наоборот, оказаться от него подальше. Что и сделала.

Последовал провал в памяти, после которого она пришла в себя возле образовавшегося после землетрясения большого пролома в стене коридора. Черная, неровная дыра пересекалась острыми краями обломанных и расщепленных досок, словно символ разрухи и пустоты.

Прямо под дырой пристроился с бутылкой отвратительного вида алкаш, пытающийся оторвать пробку об найденный где-то сверкающий гнутый штатив, и безуспешно, потому что штатив был слишком гладкий. Кэсси нашарила в кармане халата брелок с открывалкой и протянула ему.

- Ой, спасибо, дочка, - сказал алкаш, не поднимая головы, чтобы побыстрее расправиться с бутылкой.

- Дядя, - сказала Кэсси голосом, которого сама испугалась. - Дай глоток, и пойду.

- Могу и больше, чем глоток, - проскрипел алкаш, и достал с виду новый пластиковый стаканчик. - Я ж не эгоист, я с понятием...

Кэсси следила, как он наливает в стаканчик водки, и молилась, чтобы ему больше не пришло в голову ничего, что можно было бы сказать. Неприятно болели спина, лопатка, шишка на голове и шея. Еще почему-то ухо.

Молитвы пропали всуе.

- Издавна известны три степени эгоизма, - вещал кравчий. - Нормальная, средняя, это вот, в натуре, человек и есть. А две крайние - это бог и вампир.

- Что?!

Дядька протянул ей стакан.

- И человеку, как мы знаем из истории, чтобы подняться до бога, требуется жизнь, полная жертв, подвигов и великих свершений. А вот вампиру для этого достаточно один раз свою жизнь отдать. Что для него так же трудно, как человеку стать святым...

Кэсси на что-то присела, выпив только половину стакана.

- А если б он этого не сделал? - спросила она через некоторое время.

- Ему пришлось бы отнять твою жизнь.

- Значит, он сказал правду?

- Это уже тебе лучше знать...

Кэсси посмотрела на собеседника. Тот впервые вежливо обратил к ней лицо.

- Кто ты? - спросила она.

- Для него я посылал чертиков, - он выпрямился и расправил плечи. - А для тебя я Дилфоэр.