Джонатан Летем: Амнезия творца

Женщина, отворившая дверь, потрясла его своим обликом. Перед ним стояла Иди, но не та, с которой он расстался несколько дней назад. Эта была всего четыре фута ростом. Повыше человечка, с которым Эверетт беседовал в офисе Кули, но ненамного. Впрочем, телосложение осталось прежним. Она не карлица, подумал Эверетт. Лилипутка. Вспомнилось, что это не одно и то же.

И – точная уменьшенная копия лица Иди.

– Хаос? – спросила она тонким, но узнаваемым голосом.

– Да. – Он не знал, что еще сказать.

– Может, зайдешь?

Он кивнул и прошел вслед за ней в гостиную.

И увидел жуткую пародию на знакомую картину: два мальчика смотрят телевизор, но Рэй чудовищно толст, буквально поперек себя шире. Он один занимал полдивана. Дэйв сидел на краешке. Сначала Эверетт решил, что он уступает место брату, затем обнаружил хвост – он торчал из дыры в брюках и свисал около дивана.

Из спальни вышла Мелинда. Она осталась прежней. Перевела взгляд с Эверетта на Иди, затем с Иди на Эверетта. Бросилась к нему и обвила руками.

– Я не знала, где ты был. – Она прижалась лицом к его боку.

– Провозился дольше, чем рассчитывал. – Говоря эти слова, он встретил взгляд Иди.

Мелинда отступила на шаг.

– Я тебя в Хэтфорке видела. Помнишь? Он удивился:

– Да.

– Думала, крыша едет.

Иди на миниатюрных ножках просеменила в кухню. Рэй и Дэйв сидели и глядели на Эверетта, за ними мерцал телевизор.

– Мелинда, – сказал Эверетт, – может, сходишь вместе с Рэем и Дэйвом погулять? Солнышко нынче – чудо.

Она состроила гримаску, но повернулась и с безмерной усталостью в голосе позвала:

– Ладно, айда, ребята.

Она махнула рукой, и Дэйв с Рэем поспешили к выходу. Рэй колыхался, как медуза.

Эверетт прошел в кухню. Иди демонстративно возилась у мойки с тарелками. Но теперь ей для этого приходилось стоять на стуле.

Подмывало приблизиться и, не теряя ни секунды, обнять ее, как обняла его Мелинда. Но он постеснялся. Так не годится. Нельзя. Может, поднять, как ребенка? Захотелось, чтобы она стала прежней, а еще жгуче захотелось, чтобы поняла: это не самое главное. Эти противоречивые желания боролись в нем, и каждое силилось его пристыдить.

Наконец она повернулась. В глазах – страх и смятение.

– Иди, что случилось?

– Ты ушел, – ответила она с неожиданной горечью.

– Прости, – сказал он очень нежно. – Я бы остался, если б мог. Но все-таки, что тут произошло?

– Ничего, . – буркнула она. Сняла резиновые перчатки и села на стул. – Мы, конечно, несколько раз переезжали. На этой неделе я ходила на фабрику по переработке картона. Мелинда проверилась на везение, она тебе не сказала? Конечно, не сказала. В общем, все прекрасно, Йан очень доволен…

– А что… что здесь случилось? С Рэем и Дэйвом? – Он боялся сказать: «Ты – лилипутка» – А чем тебе не нравятся Рэй и Дэйв? – зло спросила она.

– Хорошо, не будем. Иди сюда. Просто посиди со мной на диване.

Они вернулись в гостиную и сели. Он хотел дотронуться до нее и не мог, и не понимал почему. Ведь он ради этого вернулся. Об этом мечтал.

– Хочешь забрать Мелинду? – спросила Иди. – Вот, значит, почему все это началось… Что ж… Ты знаешь, мне тебя не остановить. Выбора у меня нет. Но девочке нужны…

Он поднял руку.

– Иди, послушай меня. Я вернулся из-за тебя. Не из-за Мелинды. Хотя Мелинда мне тоже нужна, вы обе нужны. Я хочу жить с вами. Не важно, здесь или еще где-нибудь. Если ты не против.

– Что ты плетешь?

– Иди, я тебя люблю.

– Прекрати, пожалуйста.

– Что прекратить?

– Не хочу об этом говорить. Все это чушь. Я же знаю, кого ты любишь. Ты – как все мужчины. Ты любишь девушку из телепередачи.

– Нет.

– Да. Я ее видела. В твоих снах. Не раз и не два. А потом и по телевизору, когда у тебя та кассета появилась.

– Иди, ты ошибаешься.

– Нет. – Она отрицательно покачала головой и грустно улыбнулась. – Да ты себя не кори. Так уж мир устроен. Телевизионные люди лучше нас. Нечего стыдиться. Ты ее нашел?

– Пожалуй… Но это было страшно.

– Не надо так говорить. Когда к тебе неравнодушна какая-нибудь знаменитость из правительства или с телевидения, это большое везение. Очень редкий случай. Мне тоже повезло… но только в этом отношении.

Эверетт слегка сбился с толку. Она что, имеет в виду Кули?

– Иди… – Он наклонился и прижался губами к ее губам, носом к ее крошечному носику. Ресницы Иди пощекотали ему скулу, ее губы сначала не шевелились, и он почувствовал, как она сдерживает дыхание, но воздух тонкой струйкой вырывается изо рта. Наконец она закрыла глаза и ответила на поцелуй, ответила с такой страстью, что Эверетт мигом распалился. Но она тотчас отстранилась.