Джонатан Летем - Пистолет с музыкой

- Вы не нюхаете?

- Нет.

- Армия отучила?

- Нет. Я и не начинал.

Я испытал еще один приступ жалости к пареньку, но это быстро прошло.

- Забавный из вас шантажист, Энгьюин. Стенхант злоупотреблял Забывателем, и еще как злоупотреблял. Так что идти к нему с угрозами, не зная, что он помнит на момент разговора, а чего не помнит, чертовски глупо. Вполне возможно, он даже не сообразил, кто такая ваша сестра.

Я нагнулся и нюхнул через пластмассовую трубочку, потом откинулся назад, давая зелью стечь по носоглотке. Нанюхавшись, я вытер зеркальце рукавом и спрятал фирменную соломинку в карман. Должно быть, Энгьюин все это время готовил речь, и, когда он заговорил, я с удивлением услышал следующее:

- Это изощренный вариант понятия "добрый фараон - злой фараон", заявил он.

- Что-что?

- Вовсе вы не на меня работаете. Вы просто инквизиторская приманка. Вы следите за мной и выпытываете у меня все. Вы играете на моем страхе перед ними, но разницы между вами нет. - Он хихикнул. - Это все просто игра. Они отобрали у меня карму, вы - деньги, вот игре и конец. Вам нравится казаться независимым циником, словно вы больше, чем шестеренка в механизме, но это только поза и ничего больше. - В его голосе проскальзывали истерические нотки, словно он пытался сам себя убедить. Вы живете и работаете под их крылышком, иначе они бы вас прихлопнули.

- А вот и нет, Энгьюин. Все куда как сложнее.

- Угу. Это уж точно, - кивнул он. - Расскажите как.

У него был вид кролика, которого так напугали, что он разъярился.

- Во-первых, я ни за что не взялся бы за ваше дело, не верь я вам с самого начала. Инквизиторы всегда выбирают путь попроще, порой в ущерб истине - вот одна из причин, почему я ушел в частную практику. Вы правы, усматривая в моих отношениях с ними некоторый симбиоз, но уж разыграть "доброго фараона - злого фараона" они смогли бы и без моей помощи. Я сам долго думал, почему я ушел из Отдела, и это слишком сложно объяснить - уж во всяком случае, не сейчас.

Как я и предупреждал вас с самого начала, вы не покупаете себе нового лучшего друга. Да, я работаю на вас, но вы мне не начальник, поскольку я лучше знаю, как действовать. Если я огорчу вас - что ж, дверь морозильника открыта. Вступительный взнос вы уже заплатили. Я давно усвоил, что моя работа заключается в раскрытии тайн, которые люди хранят от самих себя так же крепко, как от других.

Я дал Энгьюину время переварить это, а сам отхлебнул из стакана и осмотрелся по сторонам. Глаза уже привыкли к полумраку, и мне даже почти удалось разглядеть клиентов за дальними столиками. Я был несколько удивлен, увидев обращенного кенгуру, одиноко сидевшего у окна со стаканом в лапе. Он смотрел в нашу сторону и, поймав мой взгляд, отвел глаза. Впрочем, слышать он нас все равно не мог, что я и отметил. Законы, ограничивавшие присутствие обращенных, повсеместно слабели, и консерваторам вроде меня приходилось с этим смириться.

- Я все обдумал, - сказал Энгьюин. - Меня заморозят.

Я отвлекся от кенгуру. Энгьюин снова превратился в кролика, но не разъяренного, а просто напуганного. Напуганного и до смерти уставшего.

- Что вы хотите этим сказать?

- Никуда мне не деться. Вы-то мне ничего не скажете, но я все обдумал, и это совершенно очевидно. Мне лучше приготовиться. Черт, я ничего про это и не знак?.

- Все очень просто, - сказал я. - Они хранят вас в морозильнике, и, если у вас есть хороший адвокат или высокопоставленные родственники, они будут присматривать за вами и рано или поздно разморозят. Насколько мне известно, это всегда делается так.

- Я не понимаю, что вы имеете в виду.

- Единственное отличие между тюрьмой и морозильником то, что в тюрьме вы можете играть в карты, отмечать день рождения и вообще вести светский образ жизни, а в морозильнике - нет, что обходится дешевле и к тому же гораздо гигиеничней. Вы выходите таким же глупым и бедным, и ваша девушка уже давно нашла себе другого. Впрочем, у того, кто заказывает музыку, всегда имеются деньги и связи, чтобы скостить срок. У вас найдется кто-нибудь, кто может помочь?

- Сестра, - неуверенно произнес он. - Она может.

- Никого из Эл-Эй? Дружков по армии?

- Да нет...

- На вашем месте я бы не слишком рассчитывал на сестру, - возразил я. Она растит ребенка от человека, которого предположительно убили вы. Когда вы с ней говорили в последний раз?

- Ни разу с тех пор, как я ушел оттуда. С момента появления Челесты.

- Я попробую поговорить с ней о вас, - предложил я. - Как ей поступать, если они заберут вашу карточку.