Феликс Пальма - Карта хаоса

Раздались смешки, но доктор Рэмси тотчас их пресек:

– Довольно, довольно, господа… Никаких личных обид.

– Большое спасибо за поддержку, Рэмси, дорогой мой друг, – вышел из себя Крукс, – хотя, боюсь, она несколько запоздала, да и вообще я в ней не нуждаюсь, ведь, как ты знаешь, в последнее время я научился защищаться самостоятельно.

– Бога ради, Крукс, я вовсе не имел в виду тебя. Тебе хорошо известно, как я отношусь к твоим исследованиям. И мне очень жаль, что в свое время ты счел мою позицию предательством. В любом случае я уверен: очень мало кого из медиумов можно освободить от подозрений, в том числе, боюсь, и обожаемую тобой Флоренс – ее, как ты знаешь, сумели разоблачить еще восемь лет назад.

– Я не присутствовал на тогдашнем злосчастном сеансе, а судить о том, чего не знаешь, – дело дурацкое, – ответил Крукс. – Но вот о чудесах, случавшихся под моим кровом, я судить могу… Послушай, Рэмси, что с тобой, черт возьми, произошло за эти последние годы? Я готов понять, и даже уважать, твой скептицизм, но никогда не пойму твоей слепоты. Неужели ты и вправду отрицаешь возможность потусторонней жизни, хотя свидетельства о привидениях сохранились со времен Тертуллиана? Загробный мир существует, и я не сомневаюсь, что он – точная копия нашего мира, как утверждал Сведенборг  [19], самый великий из современных медиумов!

– Я никогда не отрицал возможности существования потустороннего мира, но и не рискнул бы утверждать, что он на самом деле существует, – уточнил Рэмси устало. Потом немного помолчал и добавил философским тоном: – Любая реальность – своего рода плагиат, но повторяет она саму же себя, только и всего.

– Плагиат… Вы не представляете, насколько вы правы, доктор Рэмси! – воскликнула миссис Лэнсбери и громко рассмеялась.

Рэмси посмотрел на нее с легким изумлением, затем снова повернулся в сторону Крукса:

– Ты не можешь не согласиться, Уильям, что древним привидения являлись крайне редко. Но если принять на веру все нынешние случаи, то говорить надо уже о подлинном нашествии, притом хорошо организованном, или даже… об эпидемии. Кроме того, я поставил под сомнение всего лишь подлинность дара Флоренс, – пояснил он, стараясь не встречаться взглядом с разгневанным старым другом.

– И не забывайте, Крукс: Маргарет Фокс сама написала письмо в New York Herald , где призналась, что все ее демонстрации были жульничеством. Разве это не доказывает, что медиумы – кучка шарлатанов, которые используют несчастья и чаяния людей, чтобы опустошать их кошельки?

– Газеты обожают подбрасывать плебсу жареные факты! – презрительно бросил Крукс.

– Тут я с вами полностью согласен, Крукс, – заявил Гарик. – Будем справедливы, господа: если некий человек явится в редакцию любой газеты с заявлением, будто он разгадал трюк, которым пользовался медиум, эту новость растрезвонят по всему свету. Но если тот же человек заявит о достоверности некоторых сверхъестественных явлений, об этом наверняка не упомянут ни словом. Да что там говорить! Газеты уже не те, что были прежде… Посмотрите хотя бы, как они описывают убийство двух проституток в Уайтчепеле…

И разговор тут же перескочил на кровавые подробности преступлений, которые пресса смаковала, не заботясь о достоверности, лишь бы потрафить нездоровому любопытству публики, чем сильно затрудняла работу полицейских, как поспешил объяснить Синклер. Тут каждый не преминул высказать свое мнение на сей счет – все, кроме Клейтона, который по-прежнему молчал. Когда он покончит с делом Янтарной Леди, он изучит отчеты о чудовищных убийствах, составленные инспектором Ридом из уголовной полиции, и тогда сделает собственные выводы, а пока лучше сосредоточиться на том, что целиком занимает его в данный момент.

А еще он подумал, что подобные споры происходят сейчас по всему Лондону, вернее, по всей Англии и даже по всему миру. С тех пор как сестры Фокс у себя дома в Гайдсвилле услышали первые аккорды великой духовной симфонии, прошло уже больше сорока лет, однако противники и адепты спиритизма продолжают вести между собой жестокую борьбу, а между двумя этими армиями находятся те, кто, как и Клейтон, все еще не решили, на чью сторону встать.

Агент был согласен с Рэмси и Гариком: большинство медиумов – обманщики, хотя это и не значит, что не бывает настоящих медиумов, способных творить чудеса, как считает Крукс. Мало того, именно Клейтон, носивший на шее ключ от секретной Камеры чудес, последним стал бы отрицать их существование. К тому же каждое утро ему приходилось завязывать галстук с помощью механической руки, и это постоянно напоминало ему о реальности невозможного. Иными словами, его недоверие к сеансам Янтарной Леди ни в коей мере не было основано на заведомых сомнениях в существовании сверхъестественного, ведь некая графиня на всю жизнь наградила его иммунитетом против таких сомнений. Но ей же, надо добавить, он был обязан и тем, что никогда больше не поверит в безгрешность красивой женщины.