Феликс Пальма - Карта хаоса

– Раз уж вы проникли в мой дом, надеюсь, вы проявите любезность и выпьете со мной чаю, прежде чем убьете меня.

– Э-э… вы предпочитаете с молоком?

Исполнитель и миссис Лэнсбери сидели за маленьким столом на кухне, освещенные слабым светом лампы. На столе стояли старый чайник, две дымящиеся чашки и изящный фарфоровый кувшинчик, который старушка приподняла дрожащей рукой.

Губы Исполнителя 2087V едва шевельнулись:

– Это доставит мне больше удовольствия?

– О… Понимаете, на этот счет существуют разные мнения. Сама я люблю чай без молока, но, к сожалению, могу позволить себе лишь очень дешевые сорта, а они совсем не хороши. Кроме того, у меня нет ничего сладкого, так что советую вам согласиться на молоко.

Исполнитель долго ничего не отвечал.

– Хорошо. – Его глаза уставились на сухонькую старушку, и внезапно что-то мелькнуло в зрачках, из-за чего в них на миг поубавилось жути. – Большое спасибо, миссис Лэнсбери… Или я должен называть вас миссис Уэллс?

Старушка улыбнулась:

– Зовите меня просто Джейн. Итак, раз я до сих пор жива, это объясняется исключительно тем, что вы Исполнитель 2087V.

Воздух вокруг убийцы едва заметно колыхнулся, показывая, что тот кивнул. Джейн тоже кивнула и, влив облачко молока в чашку Исполнителя, добавила его и в свою тоже. Движения ее были быстрыми и уверенными, и хотя руки дрожали, а старческая немощь словно окутывала ее густым запахом ладана, миссис Лэнсбери и не думала сдаваться. Она закрыла глаза и сделала маленький глоток. Почувствовав, как горячий чай обжигает губы и бежит по горлу, Джейн приободрилась. Все еще жива, сказала она себе, по-прежнему жива… А главное, своего добилась. Ее старое, ослабевшее тело выдержало и тягостный груз прожитых лет, и тоску одиночества, а теперь ей предстояло исполнить роль в эпизоде, о котором они с мужем так долго мечтали. Джейн совершила всего два прыжка, но, видимо, какое-то божество услышало ее мольбы, поэтому даже той невысокой степени, до какой развилась у нее хронотемия, оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание Исполнителя. Да не первого попавшегося, а именно того, с разумом которого установил когда-то контакт ее муж, того, которого терзало чувство вины. Собственно, он был идеальным Исполнителем для передачи ему “Карты хаоса”. Одна только незадача: книги при Джейн уже не было… Чертыхнувшись про себя, она вздохнула, поставила чашку на блюдечко, открыла глаза и увидела, что Исполнитель пристально ее разглядывает. Несмотря на безмерную печаль, у Джейн мелькнула мысль, что их бывший мир придумал одну из самых прекрасных смертей, какую только можно себе вообразить. С научным интересом она изучила бледные руки Исполнителя, безвольно лежащие сейчас на столе и похожие на двух мифологических птиц, забытых здесь неведомым охотником; потом перевела взгляд на лицо, которое было будто вылеплено из смеси первых лучей зари со звездным мраком уходящей ночи. “Да здравствует Ньютон! – подумала она восторженно. – А мы-то в свое время восхищались роботами заводов “Прометей”!”

– Интересно, вы можете пить и есть? – спросила она, указывая на стоявшую перед ним, но так и не тронутую чашку чаю.

Исполнитель улыбнулся, хотя вернее было бы сказать, что его рот изогнулся, как шея умирающего лебедя.

– Мне это не нужно, но пить и есть я умею.

Джейн протянула свою дрожащую руку к руке убийцы и мягко погладила ее, испытывая детский восторг:

– О, она теплая… Наверное, я не смогла бы отличить вашу кожу от настоящей…

– Это и есть настоящая кожа, – сообщил Исполнитель. – Большая часть моего организма состоит из синтетических биоклеток.

– Но тогда… что вы такое?

– Я кибернетический организм, киборг. Меня создали на Другой стороне лучшие инженеры, специалисты по биороботам. – Он немного помолчал. – Были времена, когда я с гордостью произносил это… Сейчас уже нет.

– А вы попытайтесь снова почувствовать гордость, – посоветовала Джейн, глядя ему в глаза. – Вы ведь… чудесное творение. Я бы отдала все на свете за то, чтобы и в мою эпоху существовали технологии, благодаря которым было бы возможно создавать нечто подобное! Не говоря уж о том, что гордость – это вообще очень хорошо! Она помогает держать в узде и чувство вины, и чувство отчаяния. Поверьте, я знаю, о чем толкую. Когда ты теряешь все, у тебя остается только гордость… – Голос Джейн надломился, как сухая веточка. Она поднесла морщинистую руку к губам и несколько раз моргнула, прежде чем ей удалось сладить с волнением. – В тот день, когда мой муж был… убит, – продолжила она с неожиданной злобой, – я совершила прыжок, о чем вы прочитали в моей рукописи… Ну, и опять почувствовала себя жертвой кораблекрушения, выброшенной на незнакомый берег, однако к тому времени я уже стала вдовой – одинокой, истерзанной горем, и, кроме того, за мной по пятам гнался убийца… Кажется, проще всего было сдаться, покончить счеты с жизнью, выбрав не слишком болезненный способ, а значит – позволить вечной ночи хаоса накрыть вселенную и отнестись к этому с полным безразличием… Но я поняла, что в руках у меня не только спасение всех миров, но и судьба великого творения моего мужа, благодаря которому память об Уэллсе останется в веках. И тогда я пообещала себе: когда-нибудь человечество будет так же гордиться Гербертом Джорджем Уэллсом, как горжусь им я. – Она не сдержала горестного вздоха, а потом печально улыбнулась. – Иными словами, только гордость помогла мне идти дальше. Ведь порой ничего кроме гордости у тебя не остается.