Тимур Литовченко: Диверсия, или Рассказ о полной жизни цивилизации одной галактики

ТИМУР ЛИТОВЧЕНКО

ДИВЕРСИЯ,

или

РАССКАЗ О ПОЛНОЙ ЖИЗНИ ЦИВИЛИЗАЦИЙ ОДНОЙ ГАЛАКТИКИ

...Тот еще не жил полной жизнью, кто не знал бедности, любви и войны. О. Генри

ГЛАВА 1. Война. Осада и плен

Ночью случились заморозки. К утру Профессор совсем окоченел. Ему даже показалось, что дыхание осело морозным налетом на ресницах. На самом деле у него просто слипались глаза (особенно средний). Приходилось все время протирать их. Но сквозь белесую пелену Профессору каждый раз мерещились горящие буквы: КАК? Как получилось, что загадочная цивилизация стерглов, обитавшая в соседней галактике, столь стремительно деградировала? Стерглы были глубоко симпатичны Профессору. Они тоже вели внутрипланетную войну, хотя по мелочам конечно, а не за высокие идеалы Тюльпанов. Но несмотря на подобную ""мелочность"" Профессор очень хорошо понимал их. Он даже иногда чувствовал себя более опытным старшим братом, просветленным высшими знаниями и снисходительно закрывающим глаза на забавы подростка. И он просто обязан был разобраться, почему гибли целые отряды стерглов, вооруженные мечами из высоколегированной стали, закаленной по всем правилам. Почему вымирали голодной смертью обширные области, утопавшие в пышных садах и тучных нивах. К сожалению, Алые почти не оставили Профессору времени на поиск ответа. Осада города близилась к сокрушительному финалу. Фронт отодвинулся далеко, рассчитывать на помощь не приходилось. Профессор дни и ночи просиживал в кабинете не смыкая глаз. Сейчас он почувствовал: согреться просто необходимо, иначе он умрет не от рук Алых, а от холода, так и не разгадав причины гибели стерглов. На столе у Профессора лежал их меч, широкий, короткий, с полированными плоскостями и чеканной рукоятью. Электричество надо было экономить для исследований, поэтому ученый решил наколоть щепок и разложить в углу кабинета на листе жести небольшой костер. Для такой работы больше подходил Дайси, но его мать лежала дома больная, и лаборант приходил только во второй половине дня. - Дайси! Дайси! - на всякий случай позвал Профессор. Лаборант не откликнулся. Тогда он поставил на середину комнаты старенький стул, сжал обеими руками меч стерглов, размахнулся и изо всех сил ударил по деревянной спинке. Лезвие меча разлетелось на несколько частей, словно было сделано из хрупкого стекла. Обломки посыпались на пол. Стул стоял целехонек, лишь в одном месте осталось несколько неглубоких царапин. Не веря своим глазам Профессор подобрал обломки и внимательно осмотрел их. Он также тщательно исследовал уцелевшую половину меча, даже проверил ее под микроскопом. Блестящие полоски не содержали ни единого намека на трещины. И тем не менее Профессор понял, что держит в руках разгадку тайны гибели стерглов. Наконец-то! Он вернулся к стулу и стараясь не пропустить ни единой подробности вновь ударил по спинке. Раздался треск дерева, в воздух взметнулось облачко пыли. Половина спинки упала к ногам ученого. На лезвии меча, конечно же, не осталось ни единой щербинки. Профессор вновь взмахнул обломком клинка, и под жалобный стон пружин стул развалился пополам. Он рубил еще и еще, увлекшись бил по обломкам стула, по полу и в стены, желая лишь одного: разломать проклятую половину меча и на глаза определить места разрушений. Тщетно! Старания ученого пропали даром. Наконец силы оставили Профессора. Но вместе с тем он почувствовал, что согрелся. Лишь теперь ученый вспомнил, зачем, собственно, стал рубить мебель. Он увидел также, что хотя стул расщеплен буквально на мелкие кусочки, сделано это довольно бестолково. Скрипнув от досады ушами Профессор выбрал из груды обломков половинку ножки, поставил ее вертикально и попытался отколоть несколько лучин для растопки. Стоило ему лишь слегка нажать на дерево, как от сломанного клинка вновь откололся кусок. Половинка ножки была целехонька. ""Неужели мне так и не удастся развести огонь?"" - с горечью подумал Профессор. Он стоял и яростно теребил холеную бородку. Что происходит в конце концов?! Почему сталь то ломается практически без усилия, то вдруг словно спохватившись вновь становится нормальной сталью? Кровь яростно приливала к голове, со стуком пульсировала в ушах, которые начинали противно поскрипывать. Чтобы охладить разгоряченный лоб Профессор прижал к нему сломанное лезвие меча. Немедленно ИЗ ЭТОГО СТРАННОГО ОРУЖИЯ в голову вползла мысль (так по крайней мере показалось Профессору): ""Сталь просто-напросто НЕ ХОЧЕТ подчиняться чужой воле.