Жюль Верн - Клодиус Бомбарнак (перевод Е. Брандиса, Н. Брандис)

Так как я укрыт от ветра, достаю восковую свечку, зажигаю ее и, представьте себе, вижу уже знакомый адрес:

«Г-же Зинке Клорк, улица Ша-Хуа,

Пекин, провинция Чжили, Китай…»

Но зачем этой красивой румынке — я не сомневаюсь ни в том, что она румынка, ни в том, что красавица, — захотелось выписать из Европы хищного зверя?

От Узун-Ада до столицы Поднебесной империи поезд идет одиннадцать дней. Так кто же на протяжении долгого пути будет заботиться о запертом в ящике звере, кормить и поить его? Железнодорожные служащие окажут ему не больше внимания, чем требует транспортировка зеркал, и бедное животное погибнет от истощения!

Все эти соображения вихрем проносятся в голове. «Я бодрствую иль вижу дивный сон?» — приходят на память слова Маргариты из «Фауста». Но побороть сон невозможно. Веки слипаются, будто на них давят свинцовые гири, еще плотнее кутаюсь в одеяло и засыпаю глубоким сном.

Сколько времени я проспал? Должно быть, три или четыре часа. Помню только, что, когда проснулся, было еще совсем темно. Протерев глаза, потягиваюсь, покидаю свое ложе и опять начинаю ходить вдоль палубы, держась за бортовые сетки.

Ветер теперь тянет с северо-запада, волнение поутихло, и «Астру» не так качает.

Ночь очень холодная. Я согреваюсь тем, что уже в течение получаса меряю палубу большими шагами, даже ни разу не вспомнив о хищнике. Внезапно мысли возвращаются к нему. Не следует ли обратить внимание начальника станции в Узун-Ада на этот опасный груз? Впрочем, зачем мне соваться не в свое дело!

Возвращаюсь на прежнее место. На часах ровно три. Прислонившись головой к стенке ящика, закрываю глаза…

Вдруг снова шум, похожий на полуприглушенное чихание. Никакое животное не могло издавать такие звуки!

Неужели внутри прячется человек, чтобы проехать «зайцем» по Великой Трансазиатской магистрали к прекрасной румынке…

Теперь мне не до сна! Как долго не рассветает. И как проникнуть в тайну ящика? Наконец-то долгожданные приключения начинаются, и у меня будет, надеюсь, интересный материал для хроники…

На востоке проступает смутная белизна, мало-помалу очерчивая горизонт… Сначала окрашиваются облака в зените, а потом показывается и само солнце, большое и словно влажное от брызг.

Внимательно осматриваю ящик. Замечаю, что в разных местах просверлены дырочки, через которые должен проходить воздух. И быть может, пара глаз следит сейчас за мной сквозь эти отверстия…

За завтраком собрались те из пассажиров, которых пощадила морская болезнь. Среди них молодой китаец, майор Нольтиц, Фульк Эфринель, мисс Горация Блуэтт, господин Катерна без супруги, барон Вейсшнитцердерфер и еще семь или восемь человек.

Я не собираюсь доверять американцу тайну ящика… Он может проболтаться, и тогда, возможно, прощай, хроника!

Около полудня на востоке показалась земля, плоская и желтая, изборожденная дюнами. Это Красноводск.

В час дня мы были уже на траверсе Узун-Ада, а в час двадцать семь минут я ступил на азиатскую землю.

Прежде пассажиры высаживались в Михайловской гавани, маленьком городке, от которого начиналась Закаспийская железная дорога. Но она оказалась слишком мелкой даже для судов среднего тоннажа. И тогда генерал Анненков, строивший новую железную дорогу, выдающийся инженер, о котором мне еще не раз придется упоминать, перенес порт в Узун-Ада, что значительно сократило продолжительность переправы через Каспийское море. Торжественное открытие этой станции, построенной за три месяца, состоялось 8 мая 1886 года.

К счастью, я читал отчеты инженера Буланжье относительно громадного сооружения генерала Анненкова. Поэтому не буду чувствовать себя полным профаном во время поездки по железной дороге между Узун-Ада и Самаркандом. К тому же я рассчитываю на майора Нольтица, знакомого с этими работами. Предчувствую, что мы станем добрыми друзьями и, вопреки, пословице: «Не облизывай своего друга, если даже он из меда», ради дела готов пойти и на это.

Часто говорят о той необычайной быстроте, с какой американцы проложили железнодорожный путь через равнины Дальнего Запада. Однако русские в этом отношении им не только не уступают, но даже и превосходят как в быстроте строительства, так и в смелости индустриальных замыслов.

Всем памятен смелый поход генерала Скобелева в Туркеста [20] В 1881 году генерал М. Д. Скобелев присоединил к России Ашхабад и земли у подножия хребта Копет-Даг. — поход, окончательный успех которого сделал возможным прокладку Закаспийской железной дороги. С тех пор политическое положение Центральной Азии сильно изменилось, и Туркестан стал одной из губерний Азиатской России, чьи границы соприкасаются с Поднебесной империей. Да и китайский Туркестан заметно испытывает русское влияние, распространению которого не в силах были помешать даже головокружительные вершины Памира.