Жюль Верн - Паровой дом (пер. В. Торпакова)

— Сержант Мак-Нил, — спросил я, — не находите ли вы, что со времени нашего отъезда у полковника Монро более озабоченный вид, чем обычно? Кажется, что каждый день…

— Да, сударь, — ответил Мак-Нил, довольно резко прервав меня, — но это же вполне естественно. Полковник приближается к Лакхнау, Канпуру, туда, где Нана Сахиб приказал убить… Ах, я не могу говорить об этом без того, чтобы кровь не бросилась мне в голову. Может быть, было бы лучше изменить маршрут путешествия и не пересекать провинции, опустошенные мятежом. Мы еще слишком близки к этим ужасным событиям, воспоминания еще не утратили остроты.

— А почему бы нам не изменить наш путь? — спросил я тогда. — Если хотите, Мак-Нил, я поговорю с Банксом, с капитаном Худом…

— Уже поздно, — ответил сержант. — К тому же мне кажется, что полковник хочет вновь увидеть, возможно в последний раз, театр этой ужасной войны, хочет пойти туда, где леди Монро нашла свою смерть, и какую смерть!

— Если вы так думаете, Мак-Нил, — отозвался я, — лучше позволить полковнику Монро делать что он хочет и ничего не менять в наших планах. Как часто находишь утешение в том, что идешь поплакать на могилу того, кто дорог.

— На могилу — да! — воскликнул Мак-Нил. — Но разве это могила — колодец Канпура, куда столько жертв было сброшено как попало! Разве там есть надгробный памятник, похожий на те, за которыми ухаживают добрые руки благочестивых людей на наших кладбищах в Шотландии, — они утопают среди цветов, в тени красивых деревьев, с именем, единственным именем того, кого больше нет! Ах, сударь, я боюсь, как бы горе моего полковника не стало непереносимым, но, повторяю вам, сейчас уже слишком поздно пытаться свернуть его с этого пути. Кто знает, не откажется ли он следовать за нами после этого? Да, пусть все идет своим чередом, пусть Бог нас ведет.

Очевидно, говоря таким образом, Мак-Нил знал кое-что о планах сэра Эдуарда Монро. Но все ли он мне сказал и не было ли желание увидеть Канпур тем мотивом, что заставил полковника Монро покинуть Калькутту?

Как бы то ни было, сейчас его как магнитом притягивало место, где произошла развязка трагедии. Надо было оставить все идти своим чередом.

У меня мелькнула мысль спросить сержанта, не отказался ли он, со своей стороны, от всякой мысли об отмщении, одним словом, верил ли он, что Нана Сахиб умер.

— Нет, — четко ответил мне Мак-Нил. — Хотя я не имею никаких данных, на которых мог бы обосновать мое мнение. Не думаю, не могу поверить, что Нана Сахиб мог умереть и избежать наказания за столько преступлений. Нет. И тем не менее я ничего не знаю, ничего не выяснил. Мною движет, скорее, инстинкт. Ах, сударь, сделать целью своей жизни законную месть — это было бы нечто… Пусть небо сделает так, чтобы мои предчувствия не обманули меня, и однажды…

Сержант не закончил… Его жест указывал на то, что не хотели выговорить его уста. Слуга был заодно со своим хозяином!

Когда я передал смысл этого разговора Банксу и капитану Худу, оба согласились, что маршрут не должен и не может быть изменен. К тому же вопрос о том, чтобы пройти через Канпур, никогда не вставал, и, когда мы переправимся через Ганг в Бенаресе, мы должны будем направиться прямо на север, пересекая восточную часть королевства Ауд и Рогильканд. Что бы ни думал Мак-Нил, все же не было полной уверенности в том, что сэр Эдуард Монро захочет посетить Лакхнау или Канпур, которые вызвали бы у него столько жутких воспоминаний, но тем не менее, если бы он захотел это сделать, никто не стал бы возражать.

Что касается Наны Сахиба, то он был настолько знаменит, что если известие о его появлении в президентстве Бомбея не было ложным, то нам предстояло вновь услышать о нем. Но при отъезде из Калькутты никаких сведений о набобе не поступило, а те, что удалось собрать по дороге, заставляли думать, что власти были введены в заблуждение.

Во всяком случае, если здесь и было что-то правдоподобное и если полковник Монро действительно имел тайный план, казалось странным, что Банкс, его самый близкий друг, не был в него посвящен, а предпочтение было отдано сержанту Мак-Нилу. Но это, несомненно, было связано с тем, что Банкс сделал бы все, чтобы помешать полковнику пуститься в опасные и бесполезные поиски, тогда как сержант, как видно, толкал его на них.

Девятнадцатого мая к полудню мы миновали Читтру. Паровой дом находился теперь в четырехстах километрах от отправной точки. На следующий день, 20 мая, поздним вечером, после изнуряюще жаркого дня Стальной Гигант подходил к окрестностям Гаи. Остановку мы сделали на берегу священной реки Фалгу, хорошо известной паломникам. Оба дома поставили на красивом лугу, в тени роскошных деревьев, примерно в двух милях от города.