Жюль Верн - Паровой дом (пер. В. Торпакова)

Бихар составлял когда-то империю Магадха. Во времена буддистов это была священная земля, и до сих пор еще она изобилует храмами и монастырями. Но вот уже несколько веков, как брахманы пришли на смену жрецам Будды. Они завладели вихарами и живут там, пользуясь плодами культа Будды; верные его последователи стекаются к ним отовсюду; брахманы успешно конкурируют со священными водами Ганга, с паломниками Бенареса, с церемониями Джаггернота [89] Джаггернот (искаж. от инд. Джаганнатха; народная форма — Джагернатх) — одна из форм Вишну, воплощение его в виде Кришны. Почитается в Бенгалии и Ориссе, в селении Пури у города Катаки, где издавна находится храм Джаганнатха. Главный праздник, посвященный Джаганнатху, — ратхаятра (шествие колесницы) — проводится в июле; во время него собирается до 140 тысяч паломников. Идола с огромной головой, серебряными и золотыми руками и ногами вывозят на громадной колеснице, которую тащат на длинном канате толпы богомольцев. Некоторые исступленные фанатики бросаются под колеса и погибают под тяжестью колесницы. , так что можно сказать, что весь край принадлежит им.

Богатая земля с необъятными изумрудно-зелеными рисовыми полями и обширными плантациями мака, с многочисленными поселками, затерянными в зелени, в тени манговых деревьев и финиковых пальм, на которые природа как бы набросила запутанную сеть лиан. На дорогах, по которым двигался Паровой дом, встречалось довольно много таких переплетающихся арок, влажная почва под ними сохраняла свежесть. Мы продвигались, имея перед глазами карту, поэтому не опасались заблудиться. Трубные звуки, издаваемые нашим слоном, перекликались с оглушительным птичьим гомоном и нестройными криками обезьян. Выпускаемый им пар обволакивал густыми клубами уникальную растительность — банановые деревья, позолоченные плоды которых сверкали, как звезды, на фоне легких облаков. Из-под его ног выпархивали стайки хрупких рисовых птичек, чье белое оперение смешивалось с белыми завитками пара. Тут и там встречались группы баньянов, букеты грейпфрутов, квадраты далий, род древовидного горшка, с могучим стеблем высотой в метр, который выделяется своей мощью и контрастирует с задними планами пейзажа.

Но какое пекло! Оно ощущается, едва лишь капля влажного воздуха проникает через экран из ветиверии на наших окнах. Горячие ветры, напоенные зноем, принесенным с пространных равнин Запада, обволакивают землю своим жгучим дыханием. Время уже июньскому муссону менять состояние атмосферы. Ничто живое не может выдержать эти огненные атаки солнца, грозящие смертельным удушьем.

Деревня пустынна. Даже «райяты» [90] Райяты — земледельцы, одна из каст Индии. , привычные к этим солнечным потокам, не могли бы заниматься полевыми работами. Лишь на тенистой дороге можно выдержать этот зной, да и то, если едешь по ней под защитой нашего бунгало на колесах. Будь водитель Калут из платины, он давно расплавился бы. Кажется, он из чистого угля, готового загореться в этой пылающей топке! Но нет! Отважный индиец держится! Он выработал в себе вторую, огнеупорную, натуру, живя на платформах локомотивов и колеся с ними по дорогам Центральной Индии.

Термометр на стене столовой показывал днем 19 мая 106° по Фаренгейту (41 °C). В тот день мы не смогли выйти на нашу обычную оздоровительную прогулку «хава-кана». Это слово означает собственно «питаться воздухом», то есть, после того как задыхаешься в течение тропического дня, идешь немного подышать теплым вечерним воздухом. На этот раз воздух, наверное, пропитался бы нами.

— Господин Моклер, — сказал сержант Мак-Нил, — эта жара напоминает мне последние дни марта, когда сэр Хью Роуз с одной батареей, состоящей всего лишь из двух пушек, попытался пробить брешь в ограде Джханси. Прошло шестнадцать дней, как мы перешли Бетву, и все шестнадцать дней мы ни разу не распрягали лошадей. Мы сражались среди огромных гранитных скал, иными словами, между кирпичных стен доменной печи. В наших рядах ходили «кхитси» и носили воду в бурдюках, и, пока мы стреляли, они лили ее нам на голову, а иначе мы бы попадали все, как сраженные молнией. Постойте-ка! Вспомнил. Я был просто иссушен. Голова моя разрывалась. Я чуть не упал. Полковник Монро увидел меня и, вырвав бурдюк из рук водоноса, опрокинул его на меня… а это был последний, который они смогли раздобыть… Видите ли, такое не забывается. Нет! Капля крови за каплю воды. И даже если бы я всю ее отдал за моего полковника, я все равно остался бы его должником…