Святослав Логинов: Микрокосм

- Это похоже на правду, - признал Ратинус. - Хотя, по моему разумению, для подобных целей больше подходит женская плоть, поскольку именно женщина была сотворена последней, а значит, более чистой, причем сотворена не из земли, а из уже очищенного материала - ребра мужчины. Остальное возражений не вызывает. Я поздравляю тебя!

- Ты ничего не понял! - простонал Стефан. - Я не нашел путь, я потерял его! Чтобы создать гомункулуса, надо убить человека!

Слово "лаборатория" означает место, где работают. И как бы ни были обширны залы, темны и прохладны погреба, хитро устроены отражательные и воздушные печи, все это нельзя назвать лабораторией, пока не одушевил их вдохновенный труд алхимика.

Стефан Трефуль сидел один, оглядывая непривычно чистую комнату. С утра он приказал навести здесь порядок, и вот инструменты до блеска начищены золой, посуда перемыта и разложена по высоким полкам, пережженные в прах куски металла, осколки стекла, иной мусор - выметены. Кристина, весело напевая, обмела покрытые жирной копотью лохмотья паутины, вытерла пыль, и теперь Стефан не узнавал комнаты, в которой провел годы.

Посреди зала в центральном анаторе с трудом помещается небывало огромный аламбик, многогорлый, толстостенный, с великими муками выдутый враз пятью ремесленниками по заказу Стефана. Такая махина может послужить яйцом философов, но она пуста и чиста немыслимой звенящей чистотой. Стефану Трефулю нечего положить туда - микрокосм происходит лишь от недоступных прозрачнейших эссенций, очищенных человеческим телом.

Туго натянут желтый шелк на фильтрах, вертушка карусели, ускоряющей седиментацию, смазана маслом и тускло блестит, промытые бычачьи пузыри ожидают веществ для тонкого растворения. А посреди стола тяжко стоит огромная ступа, вырезанная из цельного агата. Все готово и ждет только прихода демиурга. Но демиург не придет, поскольку, прежде чем микрокосм сможет появиться в яйце, надо бросить под каменный пест живого человека.

Дверь, тонко скрипнув, приотворилась. В комнату скользнула Кристина.

- Почему ты здесь? - удивился Трефуль. - Тебе давно пора быть дома. Рассуди, что подумают люди, и что скажет твоя мать?

- Мастер, - серьезно сказала Кристина, - что могут говорить о дочери акушерки? А матери скорее всего тоже нет сейчас дома.

- Ты же знаешь, - промолвил Трефуль, - что я забочусь о твоей судьбе. Ты моя племянница и, когда захочешь, сможешь составить замечательную партию...

"Жаль, что Пьер так молод, - подумал он, - будь иначе, мне не пришлось бы беспокоиться сейчас о неведомых воздыхателях".

- Я не хочу замуж, - сказала Кристина. - Вы же сами не женились, ибо посвятили себя науке, а я хотела бы и дальше учиться у вас, если это возможно.

- На такое возражение должно ответить, - произнес Трефуль традиционную фразу ученого диспута, - что целибат не в обычае у алхимиков. Я холост, поскольку мне доверена кафедра в университете, а женатый профессор смешон и потому не может учить. Что же касается алхимиков, подлежащих слабому полу, то и Мария Коптская, прославившая нашу науку изобретением водяной бани, и Брунгильда - ученый автор "Легкой милосердной химии", и многие другие были верными женами и матерями счастливых семейств. Так что нет беды в том, что когда-нибудь тебе придется выходить замуж. Я же хотел бы лишь одного: не потерять тебя, отдав мужу.

Трефуль замолчал, а потом добавил:

- Это и был тот вопрос, ради которого ты прибежала сюда ночью?

- Нет, мастер, - голос Кристины дрогнул. - Я прошу снисхождения... но я слышала, о чем вы говорили... с домине Мельхиором Ратинусом. И я знаю, почему вы не спите сейчас... и о чем думаете. Я хотела бы быть полезной вам, мастер. Домине Мельхиор утверждал, что женское тело, как более чистое, лучше подходит для... извлечения начал...

- Перестань! - прервал девушку Трефуль. - Как ты могла подумать, что даже ради самой заманчивой цели я могу пойти на убийство? Я размышлял о другом.

- Не надо убивать... Часть тела, достаточно большая, чтобы хватило материала, но... отсутствие которой... позволило бы мне жить... гордиться вами и, может быть, иногда помогать... - Кристина говорила, запинаясь, речь, так тщательно подготовленная, уже не казалась ей убедительной.

- Уходи, - сказал Трефуль, - и не возвращайся, пока не оставишь этих мыслей.

Кристина медленно повернулась и вышла из лаборатории.

Но именно теперь мысли, которые он запретил своей ученице, впились в его собственный мозг. Ведь в самом деле, вовсе не надо убивать, достаточно руки, левой руки, без которой легче прожить.