Святослав Логинов: Миракль рядового дня

- Агату убили, сестренку мою, - тихо сказал Кристиан. - В доме сожгли. Только Бастин, свояк и спасся, да и то, никак, в уме повредился. Мальчика принес, чужого. Называет его Яриком, как своего младшего, а тот откликается. И Рада малыша признала... значит судьба.

- Мне сегодня уехать предложили, - сказала Гелия, - а я отказалась. Куда я теперь без вас?.. Смешно, правда?

- Бастин говорит, будто сделал огнеметную машину, какой у вас воюют. Я ему не верю - разве у вас бывает война? А может и вправду сделал, Бастин может. Я думал - только мы знаем дорогу на Буреломье, а у него оказывается, тут углище устроено, на дальнем конце. Говорит, для огнеметной машины скипидар нужен, просил помочь. Я согласился.

- Ночь сегодня какая теплая, - сказала Гелия, поднимаясь со ступеньки. - Пойдем, немного походим? Мне теперь никого караулить не надо.

- Углище показать? - спросил Кристиан. - Давай. Только темно вот-вот станет, ничего не увидим.

Они тихо пошли, Гелия по дорожке, Кристиан через кусты, местами уже вырубленные на дрова и для засыпки крыши между бревнами и слоем земли.

- Бастин говорит, ему один из ваших помогал - чернобородый, что с ним пришел. Он ему показывал, что и как, а Бастин делал. Ты знаешь... Кристиан запнулся, - мне этот чернобородый не нравится. Ты прости, я понимаю, что у вас нет плохих людей, но я и не говорю, что он плохой. Он мне просто не нравится. Я не хочу, чтобы на тебя смотрели так, как он.

- До чего красиво! - сказала Гелия. - У вас, вообще, красивее чем у нас, хоть и болото, и заросли.

- Ты не замерзнешь, Ангела? - спросил Кристиан. - Ночь сегодня холодная...

Кристиан остановился, словно пытаясь согреть, положил руки на плечи Гелии, осторожно провел пальцами вдоль шеи, и Гелия покорно замерла, смущенная этой лаской без прикосновения.

- Ангела, - быстро и освобожденно зашептал Кристиан, - ты самая лучшая на свете, я теперь не смогу без тебя жить... Почему ты там, где можно только смотреть на тебя? Я понимаю, что недостоин попасть в твою жизнь, но я люблю тебя, я бы сберег тебя и здесь, сохранил от всякой беды. Я тебя люблю...

- Ну что ты?.. - тоже шепотом, словно кто-то мог услышать, твердила Гелия. - Ты же умница, Кристиан, ты же сам все понимаешь... Мы дальше друг от друга чем звезды, я никогда не смогу к тебе прикоснуться... Какой же ты глупый, какие мы с тобой глупые, хороший мой...

К дому Гелия вернулась, когда уже царила глухая ночь. Лампа, обычно светившаяся над крыльцом, сегодня не горела, и Гелия не сразу заметила фигуру, сидящую на ступенях. При виде Гелии Марат встал, кашлянул, словно предупреждая о себе, сказал нарочито бодрым голосом:

- А я к вам. Что-то мы с кузнецом завертелись сегодня, и мне теперь домой не попасть. Машины нет, транспорт не ходит. Переночевать не пустите?

- Ладно, - согласилась Гелия, с недоумением отметив, как неожиданно Марат перешел на "вы". - Детей сегодня нет, можно в игровой устроиться.

Она вошла в дом, повела рукой по стене в поисках выключателя, но почувствовала на своих плечах ладони Марата. Гелия развернулась, уходя от повелевающей тяжести.

- Что ты? - позвал Марат. - Иди сюда.

- Пусти, - шепотом потребовала Гелия.

Ладони ослабли, но сам Марат придвинулся ближе, бормоча какие-то фразы, которые днем могли бы показаться глупыми и смешными, но сейчас пугали, бросая в дрожь.

- Пусти! - повторила Гелия. - Увидят...

- Кто? - опешивший Марат прервал горячечный монолог.

- В землянке не спят.

- А уж их это никак не касается! - Марат рассмеялся. Его смех придал Гелии силы, она резким движением вывернулась из чужих объятий и отступила на шаг. Щелкнула выключателем, залив прихожую отрезвляющим светом.

- Их это касается больше, чем ты думаешь, - сказала она почти спокойно. - А ты... Ты извини, Марат, я знаю, ты хороший человек и не станешь обижаться, но ты мне просто не нравишься.

С трудом протиснувшись через узкий лаз, Петер выбрался наружу и огляделся. Вокруг было спокойно, лишь со стороны хутора доносились возгласы и жуткий хруст горящего дерева. Следом из дыры показался Атанас, Ханна, затем - дети. Последней ползла Марта - петерова жена.

Чуть приподнявшись, Петер сквозь кисти цветущей лебеды попытался рассмотреть хутор. Огонь охватил уже оба дома, пылал двор и сараи. Солдаты, толпящиеся вокруг, отступали, заслоняясь руками от жара. Из горла Петера вырвался всхлип. В один час он потерял все! Дома, имущество, нажитое предками, уложенное в дедовские сундуки, две пары пахотных волов, конь... все сгорело или пограблено свалившимися неведомо откуда чужаками в страшных белых плащах с крестом. Давно уже никто не видал крестоносцев, один дед Матфей рассказывал о них, остальным же казалось, что это легенды времен короля Атли. Но видно, сместилось само время, на поля пали тучи крестоносной саранчи, так что Петер с семьей едва успел уползти по чудом сохранившемуся дедову лазу.