Джеймс Уайт - «Если», 1997 № 01

— Одна из причин, почему мы выбрали именно вас, — пояснил Фокс, — состоит в том, что вы привержены традиционному стилю, а значит, умеете выжать все возможное из натуральных тканей и материалов. Правда, мне не давала покоя мысль, что вы окажетесь настолько старомодны, что неподходящим образом отреагируете на… необычного клиента. И рад отметить, что вы не проявили даже намека на ксенофобию.

— Я прочел немало фантастики, пока она не стала слишком заумной, — сухо отозвался Хьюлитт и повернулся к Скреннаглу: — Мне придется произвести еще кое-какие измерения, сэр, поскольку я буду Шить для вас нечто более сложное, чем попона. По ходу дела я стану предлагать на ваше рассмотрение эскизы задуманных предметов туалета. Раскрой, примерки и отделка также займут некоторое время, если вы хотите, чтобы работа была сделала на совесть. — Взглянув на контуры тела инопланетянина, он подумал, что переделки и примерки потребуются серьезные. — Я, разумеется, стану работать исключительно над вашим заказом. Но не вижу никакой возможности справиться с работой быстрее, чем за десять дней.

— У вас двенадцать дней, — с облегчением произнес Фокс. — А разбитое стекло мы вам быстро заменим. И повесим объявление, что в мастерской… гм… смена интерьера. Мы сфотографировали дверь вашей мастерской, когда собирали о вас сведения, поэтому сумеем воспроизвести все в точности. В конце концов, я косвенно виноват в том, что вы лишились стекла на двери.

— Позвольте с вами не согласиться, — вмешался в разговор Скреннагл. — Поскольку исходной причиной ваших проблем стал именно я, то буду вам признателен, мистер Хьюлитт, если вы позволите заменить разбитое стекло материалом с моего корабля — в память о моем визите. Этот материал прозрачен и выдерживает как удары метеоритов, так и мелкие житейские потрясения.

— Вы очень добры, сэр, — ответил Хьюлитт.

«От плеча до запястья 35 дюймов», — записал он в блокнот.

Потребовалось почти три часа, пока мастер не удовлетворился проделанной работой. Целых полчаса он обсуждал с клиентом работу его мускулатуры и суставов, а также особенности покроя в районах шеи, груди, подмышек и промежности.

Когда Скреннагл и Фокс ушли, Хьюлитт запер входную дверь, прошел мимо кладовых на первом этаже и поднялся наверх в свою квартирку рассказать новости жене.

После несчастного случая, который произошел восемнадцать лет назад, миссис Хьюлитт стала инвалидом. Она могла ходить около трех часов в день, не испытывая слишком больших страданий, и приберегала эти три часа, чтобы поужинать и поговорить потом с мужем. Все остальное время она разъезжала по квартирке в кресле на колесиках, наводила чистоту, готовила, шила — если для нее находилась работа с иголкой в руках — или спала, потому что по ночам ей спалось плохо.

Муж рассказал ей об инопланетном клиенте и необходимости временно хранить эту новость в строжайшем секрете. Миссис Хьюлитт с интересом рассмотрела наброски выкроек и прикинула требуемое количество ткани и материалов, однако не поверила ни единому слову мужа и даже пристыдила его за глупую шутку. Она напомнила ему, что в молодости ей пришлось выполнять заказ одного из театров — им для спектакля потребовалась одетая лошадь. Да, заявила она, ей пока не ясно, зачем нужно такое количество костюмов и особенно нижнего белья, но они наверняка предназначены для какой-нибудь сложной пантомимы или фарса. А застегивающаяся на молнию ширинка, неодобрительно добавила она, наверняка означает, что предстоящее шоу окажется еще и непристойным.

— Ничего подобного, дорогая, — невозмутимо возразил Хьюлитт. — Зрелище будет весьма впечатляющим, а наши костюмы ты обязательно увидишь по телевизору.

И Хьюлитт, увидев довольное и взволнованное лицо жены, решил ничего не добавлять к сказанному.

Первые три дня и большую часть ночей, предшествовавших примерке, миссис Хьюлитт испытывала удовольствие от работы, хотя и сказала однажды, что иногда у нее возникает желание отказаться от столь причудливого заказа. На это муж возразил, что заказ, независимо от предназначения костюмов, требует высочайшего профессионального мастерства и качества отделки, что он стал вызовом его опыту и, к тому же, будет оплачен весьма достойно. Но, откровенно говоря, и сам он уже начал сомневаться, не взвалил ли на себя непосильную ношу.

Проблема заключалась в том, что ему предстояло придумать, раскроить и сшить костюм, в котором лошадь должна выглядеть похожей не на человека, а на безупречно одетую благородную лошадь. Идея казалась безумной, но Скреннагл был слишком важной личностью, чтобы допустить ошибку.